путь к далекой цели лежит.
Только мой друг боевой почему-то молчит.
Друг мой верный рядом лежит.
Друг, в походах проверенный, кровью залит.
О друге единственном мое сердце болит.
Долгие годы мы вместе росли,
В далекие земли свои траки вели,
В жарких битвах друг друга берегли.
Пусть горизонт вдали тяжелой дымкой укрыт.
Пусть белое солнце черствую кожу нещадно палит.
Пусть буйный ветер песками глаза мне слепит.
Много славных побед одержали мы с ним,
Покорив одних – отправлялись к другим,
Власть и добычу делили поровну с другом моим!
Стан стройный, глаза темные, словно омут манят,
Жарким огнем тысяч костров я объят.
Но тревожно внутри играет набат.
К сердцу заветному он ключ получил,
С женой молодой в шатре лихой кочевник почил,
Объятый страстью слепой я лучшего друга убил.
Пусть горизонт вдали тяжелой дымкой укрыт.
Пусть белое солнце черствую кожу нещадно палит.
Пусть буйный ветер песками глаза мне слепит…
Спустя несколько часов пути проснулся механик Тереза и подменил его за рулем прямо на ходу. Это было очень своевременно и кстати – Терез к тому времени окончательно выбился из сил, их не хватало даже на то чтобы, в тридцатый раз, спеть песню. Перебравшись назад в тесный пассажирский отсек, юноша сразу же уснул на жестком металлическом настиле, несмотря на постоянные резкие подскакивания кузова на очередной кочке.
Первый привал состоялся только поздно вечером, когда до захода солнца оставались считанные минуты. Кочевники выставили все боевые бронированные траки по кругу кочевого стойбища, внутри расположили траки с которых была снята броня. Сразу же организовали кухню и развели костры. Назначили и выставили дозорных. Во время кочевья шатры никто не разбивал, даже Намам жил в своем траке, поэтому мужчины разместились на циновках под открытым небом, а женщины с детьми внутри траков. Со стороны кухни потянул приятный сладковатый запах походной похлебки, щедро приправленной душистыми травами. Первые несколько дней можно будет не переживать и радоваться приятной горячей пище на столе, а когда закончатся «тушки» – рабы взятые с собой в поход, тогда придется перейти на жесткое вяленое мясо и травяной отвар. И случиться это очень скоро, так как рабов с собой получилось взять совсем немного – траков оказалось недостаточно даже для того чтобы взять самое необходимое – вещи и семью; остальное было брошено там, на горной гряде. Возможно, оставшиеся вчерашние рабы, завтра уже сами создадут свой собственный клан, вот только смогут ли они выжить на голых выжженных солнцем камнях?
Пришел механик со своей женой, раздали каждому по дымящейся, наполовину заполненной, тарелке похлебки. Только мореходу тарелка не досталась – для него пайка не