старое дерево, ствол которого покрывал темно-малахитовый мох, а крона возносилась высоко-высоко, – или же, наоборот, прогалину. Теперь Агнар шел медленно-медленно, буквально принюхиваясь на каждом шагу – он понимал, что если что-нибудь и поможет ему, так только внезапно и не без помощи альвийского браслета проснувшееся у него волшебное чутье. «Должно быть, время Майского праздника еще не прошло, – с облегчением подумал он. – И проход открыт».
Уже через несколько минут он понял, что выбрал правильный способ. Концентрировать внимание он умел – иначе не постигнуть сложнейшее, почти ювелирное искусство отделки оружия и украшений, или варки железа из руды. И теперь смог, напрягшись, «переключить» зрение с обычного на колдовское, так, чтоб видеть вокруг только альвийский мир.
Этот лес был, казалось, древнее самой древности. Ни одного молодого деревца, только старые патриархи, обомшелые, с длинными бородами лишайников на нижних ветвях, но крепкие и густо зеленеющие. Под ногами шуршала листва, сохранившая свои яркие зеленые краски всех оттенков, и кое-где пробивались редкие травинки. Здесь молодой мастер чувствовал покой и умиротворение, словно оказался дома. «Не поддавайся, Агнар, – сказал он себе. – Не поддавайся, иначе останешься здесь навеки».
Он шел вперед осторожно и бдительно, готовый при малейшем звуке спрятаться за один из стволов, но лес был совершенно безлюден. Опасаясь встречи с кем-нибудь из могущественных альвов, которые смогут защититься от его меча, скандинав решил не высовываться раньше времени. Сначала нужно было все разведать и убедиться, что он не наделает ошибок по недомыслию.
Он предполагал, если идти прямо и прямо, то рано или поздно он наткнется на альвийское селение, и, видимо, найдет тот самый пиршественный стол, за которым провел так много времени. Но встречаться с большим количеством альвов сразу ему как-то не хотелось. Он предпочел бы, образно говоря, оттащить в сторонку кого-нибудь одного и разобраться с ним. Агнар был уверен, что любой альв, кого ни возьми, сможет отправить его обратно в его время.
Вскоре тесный браслет, кольцо которого почему-то никак не удавалось разомкнуть, стал давить на запястье настолько, что уже не было сил терпеть. Помучившись несколько минут, он все-таки стянул его с руки. Оглядевшись, молодой мастер убедился, что снятие браслета не выкинуло его из альвийского мира. Решив, что он уже достаточно далеко зашел, скандинав успокоился и направился дальше уже более уверенно.
Тот момент, когда стволы вдруг сменились колоннами, а вместо зеленых крон над головой вознесся купол, сложенный из пластин полудрагоценного камня и хрусталя, отшлифованных до тонкости древесного листа, он не сразу заметил. В этом куполе были прорезаны узкие отверстия, звездой сходившиеся к центру, окнами их нельзя было назвать, но зачем еще могут быть нужны подобные «бойницы», Агнар не представлял. «Наверное, чтоб дождем заливало», – ухмыльнулся он.
Дальше край свода чуть понижался и превращался в изысканную ступенчатую арку,