И похоже было это забытьё на сон, но во сне обычном были лишь видения, а в забытьи ты всё осознавал и мог размышлять, думать, и чувствовать мог смысл рассуждений своих.
– Вот не парадокс ли противоречивый между живым мной, Витей Сухаревым и иереем Илией? – ходила в мозге самостоятельно, без участия Виктора и не мысль вроде бы, а кем-то написанная страница готового текста, который читал ему может, ум, может, совесть, к уму никак не причастная. – Я, Сухарев, верю в Господа и должен чувствовать себя рабом Всевышнего. А ведь не чувствую. Я свободен в своих помыслах. И не Бог мне их ниспослал. В них я независим от бога и религии. Это моё! А Господу я о своём всего не докладываю. Это наглость? Гордыня?
Неискренность в Вере моей? Ведь как священник я Слово Божье уверенно втолковывал прихожанам, а значит, церкви. Прихожане – это и есть суть церкви. Не я! И не протоиерей. Прихожане! Но им я ничего не имею права сказать от своего имени. Из души своей не могу отдать понимание своё. Только слово Божье дозволено мне им втолковывать. Получается, в храме я не личность. Священник, конечно. Но как простая кнопка на радиоприёмнике.
Нажал на неё в нужный момент, и полилась правильная мысль, пошли верные слова в уши паствы. Не мои. А чьи? Кто за Бога придумал его якобы Слово Великое? Я громкоговоритель, лишенный права сказать своё. То есть от себя. О добре. О зле. О правде и лжи. О моём понимании совести и подлости. О грехах смертных и заповедях священных. Только повторять, как попугай имею право то, что талдычит пастве каждый, кто сановно имеет право проповедовать Слово Божье. А почему?
Вот на исповеди чужой и на Таинстве Покаяния свои советы даю, от своей души и собственного понимания чужого, стороннего греха. И ничего. Не наказывает меня Господь за своеволие. ЧуднО ведь? Да. Мало ли что я брякну кающемуся? Мало ли куда и как я направлю его на исправление жизни? А если ошибусь? И не раз, возможно, ошибался… Человек ведь я. А человеку свойственно ошибаться. И ведь нет мне наказания Божьего. ЧуднО… Да…
Да к тому ж ведь и грешен сам. Напиваюсь иногда до свиноподобия. А наказал Он меня только сейчас. В глухомань переправил. Так напивался и раньше. Ничего. Сходило всё на нет. Странные у меня лично отношения с Создателем. Матом ругаюсь – не карает. Жене изменял не раз. Тоже ничего не отсохло после прелюбодеяния. Может, не всегда Бог видит меня? Пропускает многое? Хотя быть такого не может. Он всегда и везде, в каждом верующем и неверующем… Короче, всё это странно. Хотя думать так мне не следует. Я священник. Проводник всякого промысла Божьего. Вот же блин! Лабиринт.
Очнулся Виктор – утро раннее. Звёзд нет, небо чистое. Приснилось что ли всё? Или задумался глубоко, а показалось, что забылся? В себя ушел. Так и не разобрался Сухарев. Некогда было. К Заутренней бы успеть. Хотя вроде бы ни дождя, ни ветра. Стихло всё на денёк, не больше, наверное. Тонкие деревца напротив гостиницы не дрожат от ветра. Надо бежать. Он быстро