гостинец «зимовщикам», чтобы наладить общение.
Привычка баловать всех осталась у Тони с детства. Родители уходили работать и оставляли детей со старенькой бабушкой, но та была так плоха, что вся домашняя работа ложилась на плечи девочки. Тоня справлялась, а потом из обязанности помогать привычка переросла в необходимость опекать всех, подсказывать, советовать. Повзрослев, она нашла этим качествам лучшее в мире применение: устроилась работать в детский садик.
Тёмные окна домов наблюдали за бредущей по дороге пожилой парой. Их шаги оживляли тишину посёлка и заставляли отступать чудовищ, поселившихся за заборами среди кустов и деревьев. Свет причудливо ломал тени от ветвей, отбрасывал их на стены и землю, превращая в образы мифических существ. Степану казалось, что он ловит чьи-то взгляды со стороны, но здравый смысл говорил, что это только игра воображения.
Антонина то и дело поправляла рукава куртки – она была велика. Добрых лет десять назад Саша приезжал чинить крышу. Решив, что дело плёвое и быстрое, полез, в чём был. Итогами ремонта остался доволен только старый дом, а Саша сорвался с лестницы, чуть не сломал ногу и порвал одежду. Антонина, как человек запасливый, подлатала её и стала носить. Из-за курточки соседи поначалу не узнавали Тоню и думали, что пенсионеры наняли кого-то себе в помощь. Низкорослый широкоплечий мужичок в куртке и вязаной шапочке каждый день суетился меж грядок и носил воду. Когда интрига раскрылась, смеялись, а Степан стал иногда в шутку называть жену «мой работничек».
Добротный дом Масновых возвышался над соседскими – огромный двухэтажный особняк с гаражом был заметен даже летом, когда зелёная листва укрывала остальные дома. Хозяева были не особенно разговорчивыми людьми, но в помощи никогда не отказывали. Все знали, что у Масновых дома установлен телефон, которым они разрешали пользоваться.
Степан и Антонина подошли к воротам, всматриваясь в тёмные окна. Дом был пуст и молчалив. Старики замедлили шаг, когда увидели распахнутые ворота и приоткрытую входную дверь. На высоком каменном крыльце у дверного проёма темнело что-то непонятное. Будто это прилёг отдохнуть медведь. Широкие резные перила и темнота не давали разглядеть лучше, что там укрывается на самом деле.
– Ограбили! – коротко выдохнула Антонина и робко обернулась на мужа.
– Да не, тогда б полиция приехала, не зря та штука мигает, – Степан указал на камеру над воротами. – Работает же. Нужно посмотреть, что в доме творится.
– Сдурел? Не пущу! – женщина вцепилась в него. – Никуда не пущу!
– Да вдруг с Игорем что?! Помочь может надо!
– Вот именно! «Мало ли что!»
– Тоня, они нам сколько помогали! Зайду да выйду! Я старый, кто меня трогать станет?
– «Трогать!» Рукой махнёшь – сам рассыплешься! – зашипела Тоня, ещё крепче вцепляясь в рукав. – Чего хочешь делай, не пущу! Домой пошли! Вот Саша приедет, и сходите с ним!
– Вдруг