и забыть, но из-за высоких старых подрамников, с трёх сторон огородивших чертёжный стол, никто не высунулся.
– Лёва бутылки сдаёт, – пояснила густо нарумяненная, чтобы перешибать съедавший краски холодный свет, пышная блондинка, – сдобная булочка, глазки-изюминки; Лида встряхнула рейсфедер, подула на проведённую линию и принялась скоблить бритвой кальку, продолжая что-то весёленькое рассказывать про кавалера, который увязался за ней в метро, а потом…
Тут она выдернула из розетки штепсель, покончив с бульканьем кипятильника, – попейте с нами, Илья Сергеевич.
Соснин взял, обжигаясь, гранёный стакан с взметнувшимися чаинками. Накануне в пельменной проглотил какую-то дрянь, с утра пораньше пирожок сжевал на бегу, хорошо хоть вечером пообедает у родителей.
– Последние известия! – хлопнул дверью Лёва, – председателем комиссии по расследованию назначен Филозов, завтра в одиннадцать первое заседание.
– Никто не сомневался, что его бросят на амбразуру!
– Кого же ещё!
– Заодно загладит вину перед начальством.
– Какую?
– У него неприятности из-за лекций Анатолия Львовича Шанского, лекции Филозов разрешил, не спросясь на Литейном, не предупредив Смольный, да ещё читались сомнительные лекции в юбилейный год, в переполненном Белом Зале…
– Идеологический прокол.
– А после лекции кто разрешил Кешке покачаться на ресторанной люстре?
– Ой, Кешка всегда что-нибудь, не спрашивая разрешения, отчебучит!
– За ночь и Филозов многое отчебучил, себе же наворотил проблем: обломки разгребли и вывезли под его мудрым руководством, он, председатель комиссии, что будет исследовать и расследовать?
– И зачем же…
– Главное – следы замести, им всё до лампы. Кому подарочек к юбилею нужен в виде железобетонной свалки? Ко всему… Не слышали? Суслов, как назло, ехал этой ночью встречаться с избирателями Кировского завода, за ночь, пока главный идеолог храпел в салон-вагоне, из Смольного приказали убрать обломки. Ну-у-у, Филозов, после прокола с лекциями Шанского на воду дует, взял спешно под козырёк.
– В темноте…
– Прожектора привезли, Зимний дворец подсветки лишили.
– Комиссию заранее подставили?
– А себе сохранили свободу рук.
– Гениально!
– И кому теперь в комиссии отдуваться за мудрость Смольного и ночное Филозовское усердие?
– От производства – Салзанову, Лапышкову.
– Салзанов выскользнет, свалит на Лапышкова.
– Файервассер не привлечён?
– Ещё привлекут, Семён Вульфович идеально сыграет роль жертвы, – засмеялся Лёва, протирая кругленькие очочки, – кто от института в комиссии? Вроде бы Блюминг, Фаддеевский…
– Блюминг смертельно напуган.
– Эрин-то вовремя смылся, за полгода беду почуял.
– Вас, Илья Сергеевич, на комиссию не зовут