вылетела и пронеслась в миллиметре от ее лба. Папесса не обратила на нее никакого внимания.
– Вы действительно все обыскали? – со вздохом спросила она.
– Королеве плевать на протокол и светские условности, вы же ее знаете, – сказала министр науки Эмма-103. – Ее видели беседовавшей на берегу с профессором Уэллсом.
– Терпеть не могу, когда мне не известно, где она и чем занимается. Я конечно же не расистка, но этот Давид Уэллс, что ни говори, Великий.
– Я бы даже сказала не просто Великий, а Величайший. Ведь именно он сначала создал нас, а затем спас многим из нас жизнь.
– Великий никогда не перестанет быть Великим! – настойчиво и нервно произнесла папесса.
Министра науки столь чрезмерный пыл удивил, но от каких-либо комментариев она воздержалась.
В этот момент в зал вошли несколько человек, принимавших активное участие в празднествах, и позвали их танцевать. Папесса отказалась, а министр сначала застыла в нерешительности, но потом все последовала примеру Шестьсот Шестьдесят Шестой.
Две микроженщины поднялись в собор, выполненный в виде цветка, вышли на балкон, расположившийся среди лепестков розы, и стали наблюдать за всеобщим весельем, охватившим столицу. С этого наблюдательного пункта вовсю развлекающаяся толпа была им прекрасно видна.
– Подумать только – микролюди со всей планеты в полном составе, ровно сто тысяч, собрались здесь, чтобы отметить нашу десятилетнюю годовщину. Это как если бы все десять миллиардов Великих съехались на остров, например Мадагаскар, чтобы отпраздновать свое торжество.
– Все эмчи плюс шестеро Великих, – напомнила Эмма-103.
В огромном саду в центре города внезапно грянула симфоническая сюита «Планеты» Густава Хольста, а именно фрагмент «Венера», посвященный Утренней звезде.
– У вас взволнованный вид, министр Сто Три.
– Я думаю о несущемся на нас астероиде, дорогая папесса Шестьсот Шестьдесят Шесть.
Служительница культа пожала плечами.
– Не стоит тревожиться, это простая формальность. Теперь, когда у нас есть новый радиотелескоп, мы сможем еще эффективнее защищать наших соплеменников. И кому-кому, а вам, Сто Три, я об этом напоминать не должна.
– Нам нельзя терять бдительности, – проворчала министр науки. – Вы переживаете по поводу исчезновения королевы, а я – по поводу астероида. Знаете, папесса, спустившись в батискафе на дно океана, я увидела то, что осталось от цивилизации, которую он поглотил: руины, разрушающиеся под действием воды, голые скелеты, обглоданные угрями, крабами и креветками, мебель, поросшая кораллами и служащая убежищем для рыб, обитателей морских глубин. Это результат удара астероида, к которому отнеслись без должного внимания.
Папесса состроила гримаску, означавшую, что слова министра ее не убедили. Эмма-103 достала бинокль.
Рядом с космическим центром, расположенным на ближайшем холме, из ящиков извлекли французский радиотелескоп, на который тут же упал свет прожекторов. Папесса, указав на