начинают плесневеть.
Я возвращалась домой. В этот дом, полный наших запахов, наших историй, наших вечеров, наших недосмотренных фильмов. В этом, наверное, есть неотъемлемая прелесть съёмного жилья, в котором можно оставить часть памяти и освободиться, но у меня не получилось, и я оказалась заложником своих ассоциаций, своих представлений.
Любовь должна терпеть. Иначе это уже не любовь. Так, одно название.
Позвонить. Что может быть проще? Набрать номер, который пальцы помнят наизусть.
Но нет.
Мы не в том времени. И не в том месте.
Нам не двадцать лет, когда можно бегать кругами, устраивать скандалы с чётким намерением уйти, хлопать дверью и возвращаться через несколько дней, после первой же тоски. Нам столько лет, когда «не люблю» – это «не люблю», и это не что иное, как путь в разные жизни.
Никто не виноват в том, что при прощании одному всегда тяжелее, чем другому. Он неосознанно взваливает на свои плечи грусть за двоих и, горбясь, начинает тащить. Кто-то выпрямляется за неделю, смахнув пыль с пиджака, кто-то за месяц, зализав рану, кто-то вовсе не сгибается – то ли от бесчувствия, то ли от равнодушия. А я где-то ошиблась. Где-то я потеряла время и благополучно начала тонуть в отчаянии. Вы скажете, что я слабая?[1]
Ника медленно подходит ко мне, садится напротив, берёт мои руки и целует их. Лёгкое прикосновение губ привело меня в смятение, и тело покрылось мурашками.
– Тебе холодно?
Раньше этот вопрос показался бы мне смешным. Она же прекрасно знает, что дело не в этом. К тому же батарея шпарит, как ненормальная. Но сейчас её вопрос звучит приятно и трогательно. Ей осталось только снять со своих плеч халат и укрыть меня, как в банальной слезливой мелодраме.
– Нет, не холодно. Просто неожиданно.
Неожиданным было всё: её появление, её нахождение рядом, её прикосновение. Неожиданным было и то, что помню наше прощание так отчётливо. Слова, накопленные, отшлифованные временем, сами выстроились в нужном порядке, словно выученный наизусть монолог из спектакля, который проигрывался сотню раз. Чувства всегда найдут выход. И мы ждём. Звёздного часа нашего монолога.
– Прости меня, – не отпуская моих рук, произносит она. – Хорошая моя, прости меня. Я не хотела, чтобы было так.
И тут очень важно понять нужно ли человеку прощение или это просто формальность, которая слегка подчищает совесть? Насколько в действительности человек сожалеет и чувствует ли причастным себя к подобному повороту судьбы, произнося словосочетание «прости меня»?
– …
– Прости меня.
Ну вот, опять. Легче ли ей от этого? Легче ли мне от этого?
– За что вы просите прощения? Я пережила это достаточно давно.
– Прости меня.
Здесь, сидя передо мной на коленях, она видит, как я теряю себя.
– Не смотрите на меня так печально.
Она пробует