поселка.
Видишь, Таська, это в тылу, а сколько лесных тропинок исходил я на линии фронта и никогда о минах не думал. Чем больше находишься на войне, тем пугливее становишься. А раньше я ходил в очках и смотрел только вверх.
Люди весьма трусливы, теперь их в лес не затащишь, и по таким дорогам они по собственной инициативе уже не пойдут. Неделю тому назад мы жили в лесу, в маленьком самодельном домике, и единственной неприятностью считали змей, которых здесь очень много.
В лесу я заметил, что совсем разучился смеяться. К нам зашла сестра из медсанбата, веселая, жизнерадостная девчонка Анрида (мать у нее гречанка), и мы с ней вместе много смеялись. Трудно передать легкость этого смеха. Но мы еще будем смеяться, только не знаю, увидимся ли с Сугдинским. Он пока в Москве, но собирается на войну. А если он будет воевать с автоматом в руках, то вы его не увидите.
Иногда получаются сумбурные письма! А писать сел с удовольствием.
Привет из Ленинградской области! Много уже изъезжено и исхожено дорог, а десятая тысяча не кончается, что-то длинная она у меня получается.
Вчера было 1 мая! Я проснулся в 6 утра под каким-то грязным столом на заплеванном полу в первой попавшейся мне ночью избе. Всходило солнышко, на душе было легко и прекрасно, все гармонировало с природой, а 30 апреля был тяжелый напряженный день.
Мы на двух машинах поехали за снарядами на старые ОП (огневые позиции), которые находились у переправы на берегу маленькой речки. Подъехали и прикрыли машины елками, так как над нами кружилось три «Юнкерса» и как бы шныряли из одного конца неба в другой два «мессера». И вот один из бомбардировщиков, немного спустившись, увидел нас. Мы почувствовали это сразу, ибо он дает круг и идет прямо на нас на высоте 300–400 метров.
Таська, это красивое зрелище, ведь над нами не автомобиль, и не У-2, и даже не бомбардировщики, появляющиеся над Горьким на высоте один-два километра. Тут все близко, все видно! Мы разбежались вдоль речки, как сумели, и легли в ямки. Самолет дошел до нас и с крутого виража пошел вертикально в пике, одновременно летчик нажал на все кнопки пулеметов и на держатели бомб. В этот момент, скажу прямо, внутри все замирает. А дальше случилось чудо, и не будь этого, снаряды мы бы не привезли. Из-за леса выскочили три наших, горьковских, курносых «ястребка». «Юнкерс» бросил две бомбы и пошел за горизонт, преследуемый нашими истребителями.
Вот видишь, даже и из беды свои самолеты выручили. В несколько минут побросали мы ящики на машины и обратно, правда, еще два раза самолеты загоняли нас в лес, но это ерунда.
А 1-го утром я уже был в 50 километрах от линии фронта и, сидя в кабинке шофера, глядел, как мелькают леса, болота, деревушки, а дорога уходила все дальше и дальше.
Таська, почему бывает иногда так хорошо?
Вечером было все так напряженно, а утром – яркое солнце, поют жаворонки, извилистая дорога то спускается в овраг, то поднимается, идет полем и все дальше и дальше от фронта.
В