Улица Светлячков. Кристин Ханна

разумеется, Талли умудрилась позвонить первой. Кейт сама не могла понять, почему это так ее взбесило. Она услышала, как мама на другом конце провода закуривает сигарету.

      – И что она сказала?

      – Что тебе не понравился ее парень.

      – И все?

      Нужно быть осторожной. Если мама узнает, сколько Чеду лет, у нее точно крышу снесет, а Талли решит, что Кейт нарочно настроила маму против нее, и вот тогда по-настоящему разозлится.

      – А есть что-то еще?

      – Нет, – поспешно отозвалась она. – Просто он совсем ей не подходит.

      – А ты, надо думать, судишь с высоты своего богатого опыта?

      – Она в прошлый раз даже на танцы не пошла, потому что он не захотел. Она с ним все радости студенческой жизни упускает.

      – А ты правда думала, что Талли станет жить как все? Бог с тобой, Кейти. Она ведь такая… яркая. Амбициозная. Тебе, справедливости ради, капелька амбиций тоже бы не повредила.

      Кейт закатила глаза. Вечно мама намекает – когда тонко, а когда и не очень, – что ей хорошо бы превратиться во вторую Талли.

      – Сейчас не про мое будущее речь. Мам, сосредоточься.

      – Я просто говорю…

      – Да поняла я. Делать-то мне что? Она меня избегает. А я всего лишь пыталась быть ей хорошей подругой.

      – Иногда работа хорошей подруги – просто промолчать.

      – Мне что, стоять и смотреть, как она совершает ошибку?

      – Иногда это единственный выход. Главное, потом быть рядом, помочь ей собрать себя заново. Талли такая выдающаяся личность – легко забыть, через что она прошла, как просто ее ранить.

      – И как мне быть?

      – Тебе решать. Я давно уже вышла из роли сверчка Джимини[70].

      – То есть больше никаких речей о тяготах жизни? Вот радость-то. А я бы, между прочим, именно сейчас от речи не отказалась.

      В трубке послышался шелест выдыхаемого дыма.

      – Могу только сказать, что сегодня в час она будет в монтажной KVTS