проклятье, – зарычала она на телефон. Тот наконец разблокировался, и Мейси посмотрела на медный номер на двери, пытаясь вспомнить, именем какого цветка назван тупик. Герань? Гербера? Она так разволновалась, что не смогла сразу вспомнить номер спасательной службы.
– «Три девятки», идиотка!
Мейси набрала номер, поднесла телефон к уху и стала слушать гудки.
– Ну, давай же скорее…
В доме все замерло – здесь царила глубокая, тяжелая и безмолвная темнота, из-за которой у Мейси в животе возникло неприятное чувство. Она вглядывалась в тени, пытаясь отыскать очертания хотя бы каких-то предметов.
Кажется, что-то есть? Более глубокая тень, высокая и тонкая. Возможно, часы? Вешалка? Мейси сосредоточилась на гудках в телефонной трубке, и…
Тень переместилась невероятно быстро. У Мейси возникло ощущение, будто это поезд мчится сквозь туннель – бросок тьмы был столь стремительным и неожиданным, что крик слетел с ее губ, прежде чем она сама это поняла. Несшаяся к ней стена темноты заполнила дверной проем, и чья-то рука зажала ей рот.
Телефон щелкнул, далекий голос спросил, что случилось, но она не смогла ответить.
Другая рука схватила девочку за волосы, развернула ее голову и втащила внутрь. Мир Мейси, скрытый за шумом дождя, почернел.
Глава 1
Среда
– Мы уже почти на месте?
Роберту Кетту пришлось использовать все свое терпение, чтобы не ударить по тормозам и не выбежать с криком из машины. Если честно, у него возникало такое желание в течение трех последних часов, с того самого момента, как десятилетний «Вольво» цвета голубиного помета отъехал от дома в Степни и направился на северо-восток в поездку, приводившую Роберта в ярость. Двое из троих детей задавали этот вопрос каждые десять минут. Третьей исполнилось всего полтора года, и она была слишком мала, чтобы говорить полными предложениями, но постоянные крики вполне это компенсировали.
Мир вокруг был в огне. Вчерашняя странная летняя буря, казалось, втянула в себя каждую каплю влаги на небе, а далее принялось за работу солнце, вооружившись молотом. Оно словно наполняло ветровое стекло Кетта жидкостью, а асфальт превращало в мерцающий мираж. Роберт так сильно и долго щурился, что у него возникло ощущение, будто его лоб сжимают тиски.
– Пап? Мы уже скоро?
Кетт обогнал грузовик и снова вернулся на левую полосу трассы А11, после чего посмотрел в зеркало заднего вида.
Элис мрачно смотрела на него, ее челюсти двигались – она жевала жвачку, продержавшуюся с самого начала поездки. Их обогнал белый фургон; ослепительная солнечная вспышка метнулась в машину, и на мгновение семилетняя девочка стала выглядеть как мать, если б она сидела здесь, на заднем сиденье. Видение получилось столь сильным, что Кетту показалось, будто его разум покинул череп, а головокружение заставило крепче сжать руль – так космонавт в невесомости хватается за поручень.
Он снова стал смотреть на дорогу, глотая пыль.
– Пап? – позвала Элис.
– Пап? – добавила