времени, а имена позволяют уйти вглубь науки.
Последним таким срезом я считаю вышедшее в 1999 году второе издание «Психологии общих способностей» академика Дружинина. Даже если после нее и были обзорные работы, эта все же важнее, поскольку она отметила вхождение нашей психологии в новое состояние – полную зависимость от американской психологии.
Обзору предшественников в ней посвящена первая глава. Точнее, главка, из которой большая часть отведена рассказу о Гальтоне. Собственно нашей психологии отведено три странички, из которых более-менее осмысленной является первая. Ее стоит пересказать подробней, потому что именно из нее вырастала почти вся наша последующая университетская психология способностей.
Начинает академик Дружинин со странной ужимки, явно имеющей глубокий психологический смысл. На мой взгляд, таким образом он закладывал договор свойства нового сообщества русских психологов. В основу его положен один из самых действенных инструментов психологического воздействия – презрительное осмеяние.
«Привычка начинать с дефиниций, внедренная в нашу психику немецкой научной традицией, ведущей свою родословную (через Гегеля) от средневековой схоластики, вынуждает в начале изложения давать определения понятиям. Хотя К.Поппер и полагает, что определения понятий суть результаты научного общения, а не его предпосылка, принято давать трактовку основных понятий перед изложением материала» (Дружинин, с.12).
Эта самая «презренная привычка» займет в большой книге Дружинина всего одну страницу, а затем на читателя обрушатся водопады американских теорий, которые в определениях не нуждаются. Лишь бы наши студенты покупали переводы книг, подготовленные командой Дружинина. Так русская психология стала служанкой американской книжной торговли…
Что же касается привычки начинать с дефиниций, то есть с определений, это отнюдь не немецкая традиция и вовсе не наследие схоластики. Это самое что ни наесть бытовое требование любого точного рассуждения: вначале сказать, о чем ты собираешься говорить. Привычка не начинать с такого объявления предмета, если верить Дружинину, присущая американской психологии, – самый яркий признак не научности, а рыночности. И если ее насаждал академик, то… бедная, бедная Офелия наша психология!
Наука должна быть честной. Не по нравственным требованиям, а по требованиям самой научности. Точнее, по требованиям точности рассуждения, без которого науки просто нет. Другое дело торговля. Торговля без обмана не бывает.
Дружинин высмеивает основы научности, как Сеченов высмеивал науку о душе, делая прежнее поколение психологов посмешищем для молодежи. Это старый прием, ведущий к свержению отцов детьми. Именно это и происходит под руководством Дружинина. Старая советская психология меняется не на русскую, а на рыночную. Кроме этой страницы русских психологов в его «Психологии общих способностей» больше нет. Все остальные – сплошной свет с Запада.
Но высмеивание нужно, чтобы освободить свято