изуродовав таким образом.
– Интересно, где твои родители, почему позволили бродить тебе в одиночку? Ладно, давай выбираться к людям, – сказал Пётр, ставя Умку на ноги и взяв её за руку, повёл к выходу.
– У-у-у-у! У-у-у-у! – сказала упирающаяся Умка, указывая пальцем куда-то в темноту.
– Что?
– У-у-у-у! – Умка потащила меня в тёмный угол.
И там я обнаружил труп.
– Ах да, точно! Я же боролся с кем-то, прежде чем потерять сознание от боли в голове.
Вдвоём они выволокли на свет невысокого зелёного уродца с длинным носом, кривыми зубами и опухшим круглым животом. Из груди у уродца торчал нож. Омерзения к картинке добавлял тот факт, что уродец был гол.
– Хорошо напоролся прямо в сердце, – протарабанил Пётр, вынимая у уродца из груди нож.
Осмотрев труп уродца, Пётр пришёл к выводу, что он с ним одной расы: тоже маленький рост, зелёная кожа, длинный нос, слегка гипертрофированные руки и ноги с увеличенными ладонями и стопами. Но разница между этим трупом и Петром, как между домашним котом и дикой рысью, пропорции тела были всё те же, короткие, кривые ноги и длинные руки, как у шимпанзе, но при всём этом, у Петра были повсюду сухие жгуты мышц, как у атлета. А зубы? У трупа кривые, квадратные, а местами их не хватало. Петру пришлось языком искать себе жевательные зубы: все остальные были предназначены для того, чтобы рвать и кусать, одних только клыков по три штуки на каждой стороне. С удивлением отметил, что и язык у него, оказывается, раздвоенный и такой длинный, что может бровь себе облизать.
Пётр вытащил нож, который мог ещё пригодиться. Ножик, кстати, оказался простым кухонным, не боевым, но, когда такого оружия нет, всё что угодно сойдёт. Выйдя на улицу, Пётр только сейчас задался вопросом, а куда, собственно, идти? Местной географии он не знал, но зато была привычка действовать и желание отвести эту полоумную девушку к родителям, опекунам или кто за неё там отвечает? Налево: улица и запустение, направо: такая же картинка. Спросить о поселении людей у Умки? Пётр с сомнением поглядел снизу вверх на чумазую девчонку. Свалявшиеся космы снова закрыли ей лицо, но она каким-то образом определила, что он на неё смотрит, опустила голову вниз и улыбнулась белозубой улыбкой. Можно попробовать.
– У-М-К Л-Ю-Д, – насилуя свой речевой аппарат, постарался сказать Пётр.
– Сталин, – весело отозвалась Умка.
Пётр хлопнул себя по лицу: так результата он не добьётся, нужно проще. Он стал рисовать ножом на земле человечков в группе.
– Л-Ю-Д.
– М-м-м-м хи-хи, – Умка совершенно не обращала внимание на рисунок и откровенно его не понимала. Ну может за палочкой следила.
– Ладно, пошли, куда-нибудь да набредём.
Пётр попытался повести девушку по улице, но ничего не получилось: она упиралась.
– У-у-у-у, у-у-у, – издала девушка горловой звук, указывая пальцем на труп зелёного.
– Он мёртв, не бойся, больше не встанет.
– У-у-у-у! – снова указала Умка на труп.
– В