после таких молитв.
Но с приходом людей всё изменилось. Когда началась война, эльфы были вынуждены отказаться от привычного уклада и перейти на суматошный человеческий ритм жизни. Даже спать приходилось урывками, следуя не сезонам, а изменчивому солнечному циклу. Традиции, ритуалы и обычаи не выдерживали таких перемен.
Лучшие добродетели эльфов – терпение и внимание – оказались ненужным балластом. Наглость, безжалостность, поспешность – вот что приходило на смену.
И она – лучшее тому доказательство.
Соплеменники постепенно приходили в себя и возвращались к своим делам. Никто не оставил её без приветствия.
«Я вижу тебя, Тария», – говорили они жестами.
«Я слышу тебя», – отзывались те, к кому она обращалась вслух.
Лучше бы они просто кивали.
Неужели они не понимают, что она чувствует фальшь, закравшуюся в древние святые слова? Их ложь оскорбляет гораздо сильнее, чем если бы от неё отворачивались.
Ланнуэль стоял у лика Матери, рядом с алтарем.
Скульптор очень старался воссоздать лик божества традиционно: Природа едина и ценна каждым своим творением. Но, как ни старайся, общий вид всё равно получался женским. Природа-мать. Всепрощающая, дающая начало. Рядом с ней Тарии становилось особенно не по себе.
– Ты вернулась. Всё получилось?
Она кивнула, будто он мог её увидеть до того, как обернётся.
– Пойдём. Я должен тебе кое-что рассказать.
Кабинет Ланнуэля больше смахивал на убежище. Примыкающий к величественному тронному залу, он по убранству и размерам подходил бы для какого-нибудь помощника библиотекаря, а не для монаршей особы. Но Тария уже привыкла. И каждый раз втайне немного гордилась, когда король приводил её сюда, – очень узкий круг лиц был допущен в святая святых.
Диван в углу приобрел подозрительную форму ложа, на нем лежали подушка и плед. Тария вздохнула – значит, дела плохи. Когда случалось что-то неординарное, король эльфов считал излишним тратить время на перемещение по Дому и начинал спать и есть там же, где работал.
Будто услышав её мысли, Ланнуэль едва заметно провел пальцами. Ветви ложа зашевелились, и очертания кровати сменились на подобающий кабинету приличный плетёный диван. Тария слишком давно знала Ланнуэля и поняла – сегодня бесполезно начинать с ним разговор на тему пристойного поведения и заботы о своём здоровье.
Новое движение пальцами – и на стене показалась карта.
– Дом Ветров подвергся очередному нападению.
– Редколесье давно уже стало слишком опасным местом.
– Я знаю. И я много раз говорил об этом наместнику, но каждый раз получал один и тот же ответ.
– Что они слишком дорожат своим Древом? Больше, чем жизнью? Ланнуэль, почему ты просто не приказал им переехать? Они не посмели бы ослушаться короля.
Ланнуэль вздохнул.
– Если бы всё было так легко…
– Как Первоцветы перенесли последние новости?
– Скажем