настойчиво и будто даже мягко, как хозяева подзывают потерявшуюся собачонку, но я знала, что всё это обман. Стоит мне высунуться, как меня схватят и потащат на костёр. Я пряталась в узком грязном переулке среди нагромождения старых бочек и гнилых ящиков. Под ногами кишели вспугнутые топотом сотен ног крысы, что-то гнало их прочь из города.
Опираясь на покрытые склизкой плесенью стены, я подобралась к углу дома и выглянула: город был заполнен чёрными клубами дыма, бушевал пожар. Горели не только костры, но и дома, и городская ратуша вместе с центральным парком, и брошенные на дороге экипажи, и телеги, и знакомый ларёк, в котором продавали пончики и леденцы на палочке.
– Я всё равно тебя найду! Ты за всё ответишь! – раздалось совсем рядом.
Ничего нельзя было разглядеть, всё заволакивало горьким туманом.
– Это не я! – закричала я в дымную темноту. – Меня нет. Меня никогда не было!
Горло сдавило удушьем, и я закашлялась. Он набросил на меня удавку или это инквизиторская магия? Чёрная, словно сотканная из сажи, тень с обсидиановыми глазами швырнула в меня заклинание паралича, и я упала навзничь, зная, что сердце остановится прежде, чем я ударюсь головой о брусчатку.
***
Я рывком подскочила на кровати. Сердце не остановилось – напротив, оно билось в бешеном ритме, грозясь разорвать грудную клетку. Ночная рубашка промокла от пота, волосы прилипли ко лбу. Откинув прочь одеяло, я села и сжала дрожащими ледяными пальцами пульсирующие виски. Потом осторожно спустила ноги на пол и отыскала мягкие тапочки. Это всего лишь сон, страшный сон.
Ничего не произошло: я в уютном гнёздышке Виктории, обставленном по последней городской моде. Изящная мебель, выкрашенная в цвет слоновой кости. Расшитый летящими алыми драконами коврик на полу. Букет поздних тюльпанов на столе – крупные, цвета спелой вишни, цветы клонят головки к вазе с заморскими фруктами. В хрустальном кувшине ледяная вода.
Учитель иллюзий предупреждал нас, что на время сна лучше по возможности возвращать себе натуральный облик, но я частенько пренебрегала этим правилом. Мне нравилось быть Викторией – соблазнительной красоткой, перед которой не смог устоять даже Арио Росси, известный целитель, семья которого занимает высокое положение в Орхилле.
И всё же иллюзия вытягивала много сил – не только магических, но и жизненных.
– Ладно, – сказала я сама себе, наполняя стакан водой. Руки тряслись так, что на скатерти расплескалась лужа. – Всё равно здесь никого нет.
Я отпила пару глотков обжигающе холодной жидкости (зачарованный стихийной магией кувшин не давал воде нагреваться) и прошлась по комнате взад и вперёд. Несколько замысловатых пассов вернули мне облик Нальси Фогель.
Иллюзии высшего порядка, натуральные и осязаемые, способные обмануть любого, удерживались сложными магическими ключами. Как и сокровищницы. Как и сундуки. Как и та шкатулка, в которую граф Пер Ланнер кладёт на ночь перстень Небесный глаз.
Тщательно отворачиваясь от зеркала, я