родился раньше примерно на неделю. Я не прикладывал усилий, чтоб вылезти из мамы – кесарево сечение.
Мамина беременность протекала неспокойно. Было много переездов, мест жительства, много длительных поездок по московскому метро с моей двухлетней сестрой. Мой папа довозил маму с Дианой до ближайшей станции метро – Домодедовской. Оставлял и уезжал в другой конец города на работу. Мама с Дианой страдали в переполненном метро, а в те времена еще не пускали социальные ролики в вагонах с призывом уступить место беременным и пассажирам с детьми. Мало кто уступал место. Мама ругалась на Диану и психовала.
Папа положил маму в родильное отделение раньше, чем маме того хотелось. 25-го октября 2000-го мы уже оказались в больнице.
Мама рассказывала, как специально поднимала кровать, чтоб врач назначил дату родов пораньше. Врач сжалился, и назначил дату рождения – 1 ноября. На неделю раньше предполагаемого срока.
Перед операцией, медсестра повезла маму на какую-то процедуру. Она была голой, и медсестра катила ее в таком виде по больничному коридору. Пришли студенты-практиканты – посмотреть, как проводится процедура. Маме было стыдно и страшно, а еще она была обижена на папу, на медсестру и на пялящихся на нее студентов.
Я родился хилым ребенком. У меня были проблемы с сердцем и гипоксия.
Когда мне был год и десять месяцев, я попал в садик. У мамы не было выбора: папа ушел к другой, а она получала психологическое образование. Оставаться дома со мной было некому, поэтому в год и десять мне пришлось преждевременно учиться взаимодействовать с другими людьми и со страшным миром. Преждевременно пришлось приучиться к горшку, чтоб избежать чувство стыда перед другими детьми. Я был младшим в группе. Когда мама уходила, я глотал слезы, а потом стоял у окна, и махал маме рукой. Говорил "пока-пока". Глаза были полны слез. Впереди – целый день без мамы и без сестры. А дома почему-то больше не ночевал папа.
Когда мне было месяца три, приезжала массажистка и выкручивала мои конечности. А я строил ей глазки и старался держаться ровно – подмигивал молодой массажистке.
– Когда вырастет – станет бабником, – пошутила она.
18.
Меня пригласили на литературный семинар молодых писателей в группу прозаиков. Меня бы не позвали туда, если бы Игорь Савельев не обратил внимания на мою прозу годом ранее.
Мне только исполнилось 18, и мы сильно разругались с Алиной. Как в последний раз. Глупо было упустить возможность отвлечься и узнать, что такое литературный семинар.
Приехал на семинар. Я отходил от трех дней пьянства. В аудитории информатики каждый сидел за своим столом. Все сидели с распечатанными рассказами друг друга на листочках А4, кто-то запарился и выписал фрагменты из рассказов друг друга в тетрадку. А я не прочел ни единого рассказика.
Все знакомились друг с другом, а мне было неловко. Сидел как не в своей тарелке. Сильно крутило живот, поэтому я ерзал и дергался. Время от времени бегал в сортир.
Каждый