слова при маленьких детях – тем более. Немедленно решаю устроить ей веселую жизнь.
Беру книгу и разглядываю. БНИ – больше не издается, а значит, была уценена, обмену и возврату не подлежит. Переплет на пластиковую пружину, такие книги продаются в защитной пленке. Открываю и вижу, что она почти разваливается. Самым невинным тоном задаю следующий вопрос:
– Чек у вас с собой?
Теперь, когда книга у меня, девушка получает возможность жестикулировать обеими руками и радостно этим пользуется, вскидывая руки так энергично, словно оркестром дирижирует.
– Слушайте, как вас там… – наклоняется вперед, высматривая бейджик, но мы их не носим. – Можно подумать, сами каждый гребаный чек храните!
Родители в очереди начинают беспокойно переминаться с ноги на ногу и шепчут детям, чтобы не слушали злую тетю. Казалось бы, я должен удивиться, что кто-то поднял столько шума из-за четырех баксов. Но нет. Давно уже привык.
Стараюсь говорить спокойно и взвешенно. Скандалисты всегда бесятся, когда не могут довести собеседника до белого каления.
– Значит, хотите вернуть испорченный уцененный товар? И даже не можете доказать, что приобрели его у нас, а не где-то в другом месте?
Девушка понимает, что на сочувствие рассчитывать не приходится. Прежде чем покупательница успевает ответить, продолжаю:
– Знаете что? Я верну вам четыре бакса, но при одном условии.
Девушка поджимает губы.
– При каком?
– Обещайте, что потратите их на покупку электронной книги и впредь будете приобретать литературу только через интернет-магазины.
Девушка выдергивает у меня из рук книгу и запихивает в сумку.
– Да пошли вы! Идем, Родни. Козлы!
Последнее слово брошено через плечо, как ремарка. Впрочем, для ремарки громковато.
– Ах! Классическая реплика, используется в восьмидесяти процентах боевиков! Только вместо «Родни» нужно другое имя, – замечает Себастьян, когда парочка уходит. – Никто не станет снимать боевик про человека по имени Родни.
Встаю за кассу Мины, чтобы помочь Себастьяну обслужить остальных покупателей. Предоставляю всем десятипроцентную скидку за моральный ущерб. Когда очередь рассасывается, расспрашиваю Себастьяна про девушку, с которой он познакомился в Интернете. Вчера вечером у них было свидание.
– Увы, это был полный Хичкок, – отвечает Себастьян.
Это наш шифр. «Хичкок» значит «страшная». «Феллини» – красивая женщина, но, чтобы что-то от нее получить, надо постараться. Помните, как Мастроянни полез в фонтан Треви за Анитой Экберг, а наградой за труды оказались лишь промокшие брюки? «Скорсезе» – девушка со странностями (представьте Роберта де Ниро в одежде служанки из «Мыса страха»), «Полански» – та, с которой связываться себе дороже (несовершеннолетняя, замужем, начальница…). «Кубрик» – холодная, отстраненная, держится как робот, ни проблеска эмоций, но что-то в ней такое есть… «Спилберг» – слишком старается понравиться. Вот такое авторское кино, не похожее друг на друга.
– Она