лавку‚ мастерскую‚ купить или построить дом‚ он должен был уплатить общине установленную сумму и получить взамен «хазаку» – право на данное предприятие. Ввели «хазаку» и на право водворения: желающий поселиться в общине платил в кагальную кассу значительную сумму. Но денег всё равно не хватало на всевозможные налоги и поборы, а потому ввели налог на предметы потребления‚ так называемую «коробку»‚ коробочный сбор – на убой скота‚ резку птиц и продажу кашерного мяса‚ а временами на молоко‚ хлеб‚ мед‚ водку и другие продукты.
Бывали случаи‚ когда кагал‚ срочно нуждаясь в деньгах‚ освобождал от будущих выплат состоятельного члена общины за единовременный денежный взнос‚ но эти деньги тут же уходили на покрытие долгов‚ и тяжесть будущего налогового обложения ложилась на рядового члена общины. Это вызывало недовольство‚ ропот‚ недоверие; прежнее уважение к кагальным старшинам сменялось неприязнью и открытой враждой. Богатые члены общины могли уплатить кагалу крупные суммы денег на получение «хазаки» и избавиться от менее состоятельных конкурентов‚ а те‚ беднея из года в год‚ все свои беды сваливали на общинное устройство. Кагал оберегал их от будущих бедствий‚ но кагал их и ограничивал. Это создавало внутренние напряжения‚ которые привели со временем к разрушению кагального управления.
К восемнадцатому веку королевская власть в Польше была сведена до минимума‚ и в государстве‚ которое «держалось беспорядком»‚ грамоты королей никого практически не защищали. Воеводы‚ старосты и подстаросты хозяйничали в еврейских общинах по своему желанию‚ назначали и арестовывали кагальных старшин‚ вымогали деньги; с вступлением в должность каждого нового воеводы приходилось заново хлопотать о восстановлении прежних привилегий. Мещане городов постоянно воевали со своими еврейскими конкурентами. «Еврей продает свой товар слишком дешево‚ – жаловались они‚ – и отнимает у нас покупателя». Но покупатели были иного мнения. «Паны говорили‚ что хоть евреи и гадкие нехристи‚ а всё же хорошо их иметь в городе‚ – отметил сторонний наблюдатель. – У них найдешь шелк‚ меха‚ золото‚ серебро‚ жемчуг‚ тюль‚ и всё дешевле… Еврей не позволяет себе излишеств. Посмотрите на его одежду‚ войдите в его дом: он грызет чеснок‚ редьку или огурец‚ собирает денежки‚ угождает пану‚ а себе во всем отказывает».
В ту пору шляхта получила право на винную монополию: изготавливать вино‚ водку‚ пиво и мед, продавать напитки в шинках. Не желая заниматься этим промыслом‚ паны отдавали его в аренду евреям‚ так же поступали короли в своих владениях‚ и к восемнадцатому веку шинкарство стало главной отраслью еврейской торговли‚ потому что из других промыслов их вытесняли магистраты и ремесленные цехи. «Паны неохотно сдают корчмы полякам‚ – писал путешественник. – Поляк-корчмарь любит мед да водку‚ а давать счет панам не любит‚ тогда как жидов они без церемоний могут к этому принудить». Живя на частных