вот так говоришь…
– И у тебя есть договор, верно?
– Нет, – нахмурилась Полли. Но тут же ее лицо смягчилось. – Да, все это заставляет меня потворствовать своему эгоизму и думать о разных глупостях. А не о миссис Мэнс.
– Ну да, вы ведь были так счастливы вместе.
– Послушай, умерла старая женщина, у которой была тяжелая жизнь, – сказала Полли, глядя в окно. – И это по-настоящему страшно.
Хакл кивнул, потом встал и подошел к окну. Он обнял Полли за талию, привлек к себе, и они долго смотрели на луну. Хакл нежно поцеловал Полли в шею.
– Я понимаю, – проговорил он. – Понимаю. Это печально.
Очень сердитый Нил приковылял к ним и встал у самых ног, на случай если о нем забыли.
– Это печально, – повторил Хакл. – И будет еще печальнее, если ее сестра сломает все то, что ты создала здесь. Но уверен, она не станет этого делать. Она поймет, какую огромную работу ты на себя взвалила, и позволит тебе продолжать. Наверняка.
Полли прислонилась головой к его плечу и стала следить за лучом маяка, блуждавшим над волнами. Она как раз ни в чем не была уверена.
Полли занялась организацией похорон, насколько это было в ее силах. Джанет явно не собиралась помогать: когда Полли попросила у нее список друзей Джиллиан, ее сестра лишь неприятно фыркнула и заявила, что Полли следовало бы знать их лучше, чем ей, и та просто стала сообщать о похоронах всем жителям поселка, приходившим в пекарню, и надеяться на лучшее. И при этом она работала не покладая рук. Наверное, миссис Мэнс это понравилось бы.
За старой церковью находилось маленькое кладбище, оно было на освященной земле, и удалось получить, хотя и не без хлопот, разрешение похоронить там Джиллиан, поскольку она родилась на этом острове и прожила здесь всю жизнь. Потрясающе, изумлялась Полли, как можно постоянно топтаться на острове размером в квадратную милю, считая поездку в Девон огромным приключением? Она спрашивала рыбаков, не помнят ли они, чтобы Джиллиан когда-нибудь брала отпуск или ездила куда-то за море, а они отвечали ей недоумевающими взглядами. Мало кто в Маунт-Полберне путешествовал во время отпуска.
Утро следующего понедельника выдалось серым и унылым, погода как раз подходила для похорон.
Вот только это было не тем прощанием, какого миссис Мэнс хотела бы для себя, с сожалением думала Полли, и не тем величественным событием, в какое год назад превратил Рубен похороны Тарни. Служба в общественном зале поселка продолжалась недолго, провела ее женщина-викарий с материка – о ней миссис Мэнс всегда отзывалась неодобрительно, – и панегирик прозвучал коротко и безлико.
С другой стороны, хорошо было то, что народу собралось много. В зале присутствовали все местные, от стариков до пискливых младенцев, – в прошлом году случился небольшой беби-бум, и этих новоявленных островитян миссис Мэнс не успела выругать за то, что они неправильно отсчитывают деньги за батские булочки.
Полли отметила, что решительно все рыбаки явились выразить уважение женщине, которая, несмотря на дурные манеры, принадлежала к их