в окне нет рамы? – спросила она.
– Я ее вынул, – ответил Карлссон.
– Зачем?
– Чтобы на звезды смотреть, – в голосе Карлссона появились незнакомые, мягкие нотки. – Вон, видишь – Лосиха? – Карлссон ткнул пальцем куда-то в небо. – Когда небо безоблачное, я смотрю на Лосиху, дом вспоминаю…
– Какая лосиха? – не поняла Катя.
– Созвездие. Лосиха. Еще его Серп называют! Неужели не знаешь? – в свою очередь удивился Карлссон. – Вон он, прямо над той крышей…
– Ковш, что ли? Созвездие Медведицы?
– Какая еще медведица? Мировую Ось [4] найти можешь? Проведи от нее мысленно линию на две пяди вниз и налево…
– Какую ось?
Карлссон покосился на Катю и промолчал. Катя отвернулась от окна, случайно перевела взгляд на потолок и вздрогнула – громоздкая люстра о двенадцати рожках, оказывается, была закутана вовсе не в тюль, а в многослойную паутину.
– Неужели тебе не противно жить в такой грязи? – морщась, спросила Катя.
Карлссон пожал плечами.
Непостижимо, подумала Катя. Такая грязная нора, особенно после Швеции, где чуть ли не самый высокий уровень жизни в мире…
– Я тут живу временно, – сказал он уже обычным голосом. – Мне надо выполнить одно… дело. Потом я уеду. На родину. И больше сюда не вернусь.
«А не шпион ли он?» – промелькнула у Кати совсем уж бредовая мысль.
Еще ей вдруг вспомнилось, как лет десять назад ее отца послали в долгую командировку в Питер и он месяца два прожил на съемной квартире, которую предоставлял командированным завод. Катя приезжала к нему в гости, и папино временное жилье ей сразу ужасно не понравилось. Конечно, там не было такой помойки, квартира была чистая, прилично обставленная… но какая-то нежилая. И папа тоже говорил: «Вот кровать, вот плита, а больше я тут ничего не трогаю…»
«Это, наверно, тоже казенная квартира», – решила Катя.
– А где ты спишь? – спросила Катя, подходя к дивану. В полутьме диван выглядел вытесанным из камня. Катя украдкой прикоснулась к сиденью – твердая ткань захрустела и провалилась внутрь, подняв фонтанчик пыли.
– На полу. Я предпочитаю спать на твердом.
Это Катя понимала. Ее дедушка тоже доску на кровать кладет. У дедушки – радикулит.
Наверное, Карлссон еще старше, чем она думала. Очень может быть – по его лицу трудно определить возраст.
Спальное место Карлссона располагалось на полу, в темном углу у внешней стенки. Пыли там не было. И вообще больше ничего не было, даже одеяла. Зато запах тухлятины чувствовался гораздо сильнее. Катя подошла поближе, обнаружила под окном ворох птичьих перьев и разных мелких костей. Катю слегка замутило, но из вежливости она сделала вид, что ничего не замечает. Карлссон, однако, слегка встревожился.
– Если тебе что-то не нравится, я уберу, – с готовностью предложил он.
– Здесь вообще прибраться не помешало бы, – сказала Катя, поспешно