взглянул на Катю, но ее лицо выражало такой откровенный страх, что он буркнул:
– Ладно, посмотри.
Взял «голову» и протянул Кате. Та сначала рефлекторно отшатнулась, но потом сообразила, что «голова» – не настоящая. Она взяла «ужасный» предмет в руки.
«Голова» оказалась неожиданно тяжелой.
– Она что, деревянная? – все еще не отойдя от стресса, проговорила Катя.
– Ну не каменная же, – проворчал Карлссон.
Катя перевела дух, поставила голову на стол, поближе к лампе, и стала рассматривать. Это была не совсем голова – скорее череп. Грубо вырезанный человеческий череп в натуральную величину, с двумя дырками вместо глаз, едва заметной впадиной вместо носа и широкой усмешкой от уха до уха. Повертев «голову», Катя обнаружила, что рот у нее открывается на шарнирах. Во рту у «головы» лежал черный камушек.
– Да… оригинальная штука, – сказала она, поймав пристальный взгляд Карлссона.
– Я сам ее резал, – сказал он. – А глаза у нее светились. – Кате показалось, что говорит он скорее сам себе, чем ей. – Я туда гнилушки клал. Нильсу очень нравилось. Бывало, вернешься домой, а он сразу канючит – папа, покажи кукольный театр…
– Нильс – это твой сын?
Карлссон не ответил. Катя повторила вопрос.
– Мой первенец, – глухим голосом сказал он.
– А где он сейчас? В Швеции?
На этот раз Катя не дождалась ответа. Карлссон, бережно взяв деревянный череп, вернул его в сундук, после чего молча отвернулся.
«Чего это с ним?» – удивилась Катя.
При всех своих странностях невежливым с ней он никогда не был. «Наверно, скучает по сыну», – решила она. Катя снова заглянула в сундук и увидела еще одну игрушку. Кораблик размером с детскую ладонь.
– Ой, лодочка! – Катя протянула руку.
Карлссон мгновенно перехватил ее руку. И захлопнул крышку сундука.
– Ничего не трогай, понятно! Никогда ничего не трогай из моих вещей!
Так резко он еще никогда с ней не разговаривал.
Катя даже испугалась.
– Никогда, – повторил Карлссон уже мягче. – А сейчас тебе пора домой.
– Ты меня выгоняешь? – обиделась Катя.
– Нет, к тебе идет твоя подруга. Лейла. И с ней еще кто-то.
– Так поздно? Откуда ты знаешь? – удивилась Катя.
– Ее духи, – сказал Карлссон. – Я помню запах. Пойдем! – Он подтолкнул Катю к выходу.
Через минуту они уже стояли у окна ее кухни.
– Ты придешь ко мне завтра? – спросила Катя.
– Приду.
– А в гости к себе… пригласишь? – голос ее дрогнул.
– Конечно. Ты же обещала навести у меня порядок.
Кате показалось: он улыбается. Но разглядеть в темноте его лица она не могла.
И тут она услышала звонок в дверь.
– Иди, – сказал Карлссон. – Лейла пришла.
– А вдруг это не она? Вдруг это… кто-то другой?
На самом деле она подумала о Сереже. Или… о Диме.
Карлссон покачал головой и шагнул