на рынок, и помнила, как перед восточными прилавками струился, смешиваясь с другими пряными ароматами этот волшебный запах.
Александр уже ждал ее. Он тоже переоделся, сменив сюртук на более темный, но столь же безукоризненный.
– О, я вижу, вы поступили разумно. Платье, конечно, вам велико, но, пожалуй, восточный стиль вам к лицу. Присаживайтесь в кресло. Кофе сейчас будет готов.
Усадив Анну в кресло, он сам принес поднос с кофейником и чашками.
– Ну, теперь ваша очередь быть вежливой. Налейте нам кофе.
Анна от ужаса онемела. Его кофейный сервиз был так тонок и изящен, прямо произведение искусства, а она могла уронить что-нибудь на пол, или разлить все на дорогой ковер и в более спокойном состоянии. Дрожащими руками, сосредоточившись на своих действиях, она все-таки налила горячий и ароматный напиток и подала ему чашку.
– Благодарю вас. Приятно, когда за тобой ухаживают, – сказал Александр.
Он расположился в удобном кресле напротив нее. Анна, находясь под его внимательным взглядом, не сразу решилась отхлебнуть глоточек. Кофе показался ей нестерпимо горьким и крепким. Неужели это можно было любить?!
– Ну? Как вам мой кофе?
– Спасибо. Очень вкусный…– Анне всегда было легче сказать не то, что она думала, чем обидеть собеседника.
– Вы пробовали такой же раньше? Я имею в виду настоящий восточный кофе, а не то, что у европейцев принято называть этим словом.
– Нет.
– О, тогда я завидую вам, вы еще не вкушали подлинного наслаждения. Правда, почувствовать его можно, как пишут европейцы, не сразу. Он не кажется вам горьким? Я знаю, вы боитесь показаться невежливой, но, мне бы хотелось, чтобы теперь, когда вы просто моя гостья, вы меньше меня стеснялись. Итак, скажите, наконец, правду… что вы чувствуете?
Анна смутилась, поймав нечаянно его глубокий темный взгляд, внимательный и чуткий, словно он спрашивал вовсе не о кофе.
– Да… Немного горьковат…
– Так я и знал. Но разве вы не замечали, что самая сладкая радость всегда таиться в глубине самой жгучей горечи? Подобно тому, как самая страстная любовь, зачастую берет свои корни в ненависти, а иногда даже страхе… Иными словами сильное чувство рождает противоположное, не менее глубокое, во всяком случае, так говорят… вы не согласны с этим?
Он проницательно угадывал все оттенки ее настроения.
– Нет. Я думаю, любовь основывается на уважении и доверии.
– Разумеется. Но не страсть. Впрочем, я полагаю, вы не совсем компетентны в этом вопросе, не так ли?
Анна смутилась и рассердилась. Это нехорошо, смеяться над ней сейчас, тем более что она и сама полностью признавала свои недостатки.
– Пожалуй, мне пора.
– Вы обиделись на мои слова о некомпетентности? Или на то, что мы заговорили о страсти?
– Нет, просто мне пора… я и так надолго задержала вас. Мне очень неудобно вас затруднять…
– В