наутро превратился в лед. Из-за наледи оборвались провода – многие районы Владивостока, в том числе Светланская, остались без света и тепла. На улицах разместились полевые кухни. Божена на время переехала к Надежде – при двадцати градусах мороза выжить в квартире без света и отопления не представлялось возможным.
– Боженочка, я в шоке. Таких зим в Петербурге что-то не припомню, – Надя радушно приняла подругу в студии на Фастовской.
– Дальний Восток, Надюша! – для Божены эта погодная аномалия не была из ряда вон выходящей.
– О-о-очень дальний! Летом поеду в отпуск в свои дожди! Давай вместе, а? – Надя присела рядом с подругой на раздвижной диванчик. Обе в спортивных штанах, свитерах, теплых носках. Перед ними на столике стояли кружки с чаем из пакетиков, банка меда. На белой, какой-то общепитовской, с облезлым ободком тарелке горкой возвышались любимые обеими девушками пышки из кулинарии, которые тут, во Владике, называли пончиками.
– Я подумаю! – улыбнулась Божена. Ей иногда очень хотелось поехать, чтобы своими глазами посмотреть на Леню. А вдруг – это только злая шутка? Хотя она прекрасно понимала, что такими вещами не шутят.
– Вместе проведем отпуск! Мои обрадуются!
– Знаешь, Надя, ведь там остался Леня.
– Так тем более! Будет повод увидеться! – Надя прекрасно помнила это имя и терпеливо ждала обещанный подругой рассказ.
– Рассказывать особенно нечего – нашел другую, пока я училась. Сама понимаешь – сплошные репетиции, занятия… – Божена кратко рассказала об измене, женитьбе и несчастье, которое с произошло с Леонидом.
– Инсульт?! Теперь понятно! Ты в Хабаровске об этом узнала? От Фаины? – Надя обняла подругу.
– Фаня – его сестра по отцу. Она нас познакомила. Мы вместе с ним приехали в Питер – я в Консерваторию, а он в институт МВД – перевелся из Хабаровска.
– Как же ты не заметила, что у него другая? Прости, если не хочешь, не отвечай! – Надя деликатно замолчала.
– Заметила, но было уже поздно. Его подруга ждала ребенка. Он мне всегда ставил в вину, что для меня карьера на первом месте.
– Ты целеустремленная, это хорошо. Но разве ребенок стал бы помехой? – Надя вопросительно посмотрела на Божену.
– У меня не будет детей, Надюша! После аборта так сказали врачи.
– Леня знал про аборт? – слова подруги ввергли Надю в шок.
– Он сам меня отвез в больницу. Я стала нервная, раздражительная. Изводила его своими истериками. Он предложил – я, дура, согласилась. Про то, что детей не будет, не стала ему говорить.
– Может, и правильно, что не сказала, – Надя встала и подлила в кружку Божены кипяточку. Хотелось что-то сделать для нее, но что – она не знала.
– Какое теперь это имеет значение?.. – Божена сидела, как каменное изваяние. Разговор давался ей нелегко.
– Инсульт у такого молодого! – Надя покачала головой, как старушка.
– Во всем виню себя! – Божена снова вспомнила о горгонионах: десятки одинаковых изображений горгулий на щитах с ограды зловещего Михайловского замка, как