не было балконов, крыши заполняли террасы, а иногда через улицу перекидывались арочные мостики. У зданий не было прямых углов, двери круглые, а стены первого этажа везде расписаны различными словами. Приглядевшись, Стэнли понял, что эти надписи, выгравированные в твёрдой поверхности стен, исполняли роль вывесок и зазывали в лавки или места отдыха, обещая «выполнить все желания клиента».
На углу перекрёстка высилось большое нагромождение кубиков и куполов с башенками, названное «Торговый дом Гранж», единственное здание со стеклянной дверью, туда Стэнли и решил заглянуть. Тем более, что воздух всё тяжелел и тяжелел от жары и влаги, идущей от залива.
Чутьё его не обмануло, внутри всё кишело людьми либо бегающими в разные стороны, либо сосредоточенно читающими или пишущими разные бумаги, либо разговаривающими между собой. Контингент состоял из трёх частей и чётко различался по одежде: обтрёпанные космонавты, богато выглядящие торговцы и строго, но бедновато одетые служащие контор в местных широких одеждах. В центре за стойкой сидели два администратора, занимались они тем, что за десять секунд успевали объяснить человеку, куда ему идти дальше.
– Предложение фрахта… – начал Стэнли, оказавшись перед одним из них.
– Заявления оформляются на бланках, находящихся у входа. – Отрезал сухощавый управленец и сделал вид, что разговор окончен.
– Я не собираюсь подавать заявку.
– Предложения со слов не принимаются.
– А не могу я посмотреть предложения грузов?
– Мониторы вдоль стен. – Администратор, наконец, взглянул на него, не оставив ни единой возможности для вопроса.
Конечно, Стэнли был рад без личных встреч осмотреть список заявок, но в списке трудно выяснить, что за люди стоят за товаром. Первым делом он набрал Букачо, и сразу отлегло от сердца: единственное предложение раза в три превышало грузоподъёмность «Птички». На Идель был целый список. Груз местных ананасов и два морепродуктов Стэнли отмёл, у них не было холодильников в трюмах. Перевозка двадцати шигов, явно какие-то животные, наверняка вдвоём не справиться. Ещё два крупногабаритных груза и, тут у Стэнли дрогнуло в груди: пятнадцать тонн лариусских ковров, которые славились тяжестью. Лариусс, прекрасная цвета золота трава, видимо неплохо росла здесь, что неудивительно, учитывая жаркий влажный климат Хонора.
Минут пять Стэнли пролистывал список по разным категориям и пунктам назначения, совершенно не замечая мелькавших строк. Гораздо быстрее неслись мысли в голове. Наконец, осторожность победила жадность, и он вызвал на экран колонки местных новостей. Затем международных, а потом и криминальную хронику. Событий было много, но в памяти не держалось ничего, глаза искали строчки о сообщениях с Фимиде. Открыто набрать запрос Стэнли опасался. В итоге, он выхватил фразу: «посол Фаренера объявил, что их правительство присоединится к осуждению последних провокаций со стороны Каджиста, одной из жет-групп открыто поддерживающих