либо сейчас, либо никогда. И что, что некрасивая? Все равно в паранже ходишь. Один шаг и я у зеркала. Открываю зажмуренные глаза. Я, оказывается, худенькая, небольшого роста. Какие миниатюрные у меня ладони! А глаза… Я снимаю паранжу и не верю: у меня небольшое, но аккуратное личико, невероятные большие карие глаза, широкие темные брови, маленькие, но пухлые губы, даже есть бледные веснушки. Да, это вроде веснушками называется. Почему меня называют некрасивой? Может по меркам моей деревни я некрасива? Наверно это так, но и братья у меня не красавцы… Либо мне опять так кажется.
А еще иногда мне кажется, что так не должно быть в мире. Что мир далеко не такой. Он не ограничивается моей деревней и целью выйти замуж. В этом мире должно быть что-то еще, кроме мучений и страданий, но что? Ведь есть люди же в Англии, во Франции, да хоть взять соседнюю деревню. Неужели везде женщины стоят после мужчин и всю жизнь служат им? Неужели так будет всю жизнь? Но я так не хочу, не хочу жить, как мать, как бабушка, прабабушка… Но разве мое мнение кто-то спросит, разве я смогу выбраться отсюда, из этих вечных оков прислуживания и неуважения? Верно, не смогу, никто не смог до меня, значит и я не смогу. Жаль, я бы посмотрела этот мир. А может это и к лучшему. Кто знает какие опасности в нем? Может меня семья просто оберегает и, поэтому не пускает даже в соседнюю деревню? Нет. Как можно опять предаваться небылицам о заботливой семье? Хасе, пора взрослеть.
В своих размышлениях я простояла минут пять, пока не вернулась в реальность. Когда поток моих мыслей прекратился, я встрепенулась, поняв, что наказания не избежать. И в какой уже раз я приняла свою судьбу. Надела паранжу, уже выхожу и вспоминаю – ключи! Вот так вся жизнь у меня наперекосяк. Метнулась к ключам, спрятала в своем одеянии и вышла за дверь.
У меня уже созрел в голове целый план: пройти в подвал, разлить вино, вернуть ключи на место, если это получится сделать, если нет – скажу отцу, что забыла отдать вчера, хотя отдала Мансуру. Все равно наказания уже не избежать. Самое главное никому на глаза не попасться, моя цель – кувшины, выполнишь – буду спокойна, а то действительно будет неудобно перед гостями, еще перед ними будут меня отчитывать. Я прохожу мимо кухни, прачечной. Странно, что никого не слышно… Ладно, мне же лучше. Выхожу во двор, внимательно осматриваю территорию – никого. Двигаюсь в сторону подвала. Приближаясь ближе, слышу нарастающий шепот матери и громкие возгласы отца – к подвалу не пробраться незамеченной, придется ждать:
– Что ты говоришь, женщина! Уже все готово, неделя и мы получим обещанных кур с верблюдами. Жди, сейчас не до тебя! Подготовка идет полным ходом, Мохабей уже заплатил залог, осталось сказать и дело с концом, – с раздражением высказывался отец.
Что за странный разговор и при чем тут наш сосед? Кстати о нем. Очень неприятный мужчина, хуже отца обращается с женщинами, на базаре только какие разговоры не ходят о его прошлой бедной жене! Все его шугаются, хотя очень богатый человек, своя конюшня на юге нашей деревни. Говорят, что у него сто лошадей, но я не верю, в самой деревне