Неужели мои молитвы были услышаны! У меня кружится голова, перед глазами темнеют пятна, появляется ватность в ногах, но до боли приятная. По лицу прошла струйка пота, сердце не бьется, а стучит со скоростью света. Неужели меня отправляют учиться в Англию! У отца хорошо идет урожай, деньги текут рекой, но тем не менее он экономит на всем! Может он экономит, чтобы мне хватило денег на учебу? Неужели это так? От радости вино начинает литься мимо кувшина и прямо на пол, на мой никаб. Я стою вся радостная, мокрая в вине. Моя голова кружится от счастья, мое тело потряхивает и на ум приходят идея: может рассказать, что я знаю, поблагодарить, обнять всех, расцеловать отца? Подумаешь, что не положено, но счастье-то такое. Я буду точно учиться! Аллах, все эти страдания были точно не зря!
Я разлила все вино, вытерла винное пятно, даже покружилась от счастья! Хотела уже начинать петь, но вдруг скрип двери, я понимаю, что кто-то заходит. Спрятаться ли или нет, а зачем? Раз отправляют учиться – ругаться не будут. И тут я уже хочу выйти из-за бочек, но слышу монолог матери:
– Я ему покажу, я ему покажу, ну-ну Мухаммед! Обманут тебя дурачье будешь знать, как меня не слушать. Обманут-обманут, потом меня еще винить будешь, а я что? А я говорила. Ну ничего, вот отдадим ее замуж, получим приданное и можно уходить на покой – торговать с Мезеей. Устала каждый день впахивать на пашне, пока этот дуралей отдыхает, ну ничего-ничего. Одна неделя, и буду свободна. Еще эти селекционеры, черт их тащит сюда, что опять задумал этот дурак! И накорми их, и напои, и ночлег приготовь! А что мне за это? Только лишняя работа, еще эта девчонка куда-то запропастилась, ну она у меня получит, еще за нее кувшины вина носить, совсем от рук отбилась. Еще неделя и я избавлюсь от этой обузы, пусть Мохабей с ней мучается, пускай-пускай, а я отдохну, наработалась уже, хватит, – и начинает перетаскивать кувшины с подвала в дом, – она вышла из подвала, бормоча что-то еще себе под нос.
Я не понимаю… Мне стало плохо, все тело трясет, сердце начинает биться с каждым ударом сильнее, я почти теряю сознание, холод подвала не дает мне упасть в обморок. Я закрываю глаза, падаю на колени, слезы наворачиваются на глаза, холодные струи отчаяния стекают по моему лицу. Вдох-выдох не помогает, я не могу успокоиться, еще немного и начнется истерика. Надо взять себя в руки, не плачь, не плачь Хасе. Как, как тут не плакать, хочется кричать, кричать в пустоту, а нельзя. Зажимаю рукой рот, кусаю пальцы до крови, больно, но мне все равно. Медленно красная струйка стекает по моему подбородку, льется на одеяние, но мне все равно. Я сломлена своими же мечтами. Что чувствует человек, когда рушится жизнь? Пустоту и тупую боль внутри себя. Никаких чувств больше. Хочется уйти в пустоту и никогда не возвращаться оттуда, никогда. Хах, смешно Хасе, смешно! Сама все выдумала, сама же причинила эту боль. Виновата только ты, только ты. Я не могу… Не могу. Я начинаю кричать во весь голос, мне все равно, я кричу голосом отчаяния, боли, несправедливости жизни. Мне больно, больно от того, что ничего не могу сделать. Я кричу болью, которую переживаю