ответа от того, кто объявил себя вождем и командиром.
– Энтони, прости. Я просто не знаю, – честно ответил Джек.
Ворон скомандовал пикинерам расслабиться, саперам – забить последние заряды глубоко в обломки, и пошел переговорить с Котом, оживленно общавшимся с местными. Рядом местный падре, отец Эрнандес, благословлял в последний путь девять кучек пепла. Ворон не без труда подавил раздражение при виде нелепо семенящего священника. «Святоши, мать их!»
– …Мы это называем «соком Джоплина», потому что придумал это для нас Карл Джоплин, – объяснял Кот мэру и типу с ним, чьего имени Ворон не помнил. – Тогда им трудней выбраться наружу. Им и так трудно выбираться, знаете, а в особенности открыть чертов гроб. Вы вспомните…
– Эй, Вишневый Кот! – заорал Ворон, которого вконец достала местная глупость.
Чертовы жители захолустья еще два часа назад были перепуганы до немоты, а теперь с деланым интересом, эдак снисходительно и вежливо расспрашивают. Конечно, Ворон ожидал подобной метаморфозы с самого полудня, но лучше оттого не стало.
Кот извинился, отошел, провожаемый разочарованными взглядами. Ворон обнял его за плечо, заговорил шепотом, так что местные видели, что он говорит, но не могли разобрать слов. И очевидно оскорбились.
– Мать твою, ты что, не видишь? – буркнул Ворон.
– Ну да, – обиженно согласился Кот.
Ну да, надо же – и в самом деле обиделся.
– Черт, они мне уже и понравились. Знаешь этого парня-банкира, Фостера? Он захотел построить…
– Он захотел надуть твою и мою задницы, – перебил Ворон.
Кот замялся, нерешительно и рассеянно глянул на толпу.
– …Ну, да, – наконец выдавил он.
Оба закурили и пошли к машинам.
– Но знаешь, Джек, они не то чтобы очень, – виновато зашептал Кот. – Они же пытаются вытащить себя из дыры, ну, найти хоть какое достоинство. Ты ж сам мне про это и рассказывал.
– Им не следовало загонять себя в дыру, – неумолимо отрезал Ворон.
– Джек, их вампиры туда загнали.
– Ну да, мать их, вампиры. Но, Кот, что это меняет? Местные не встали против них, забились в угол, а теперь хотят отомстить нам за то, что мы сделали их работу. У меня к ним никакого сочувствия.
– Но мы ж так их раскатали перед всем городом.
Ворон остановился, оглянулся и повторил:
– Никакого сочувствия.
– Слушай, ну зачем так заводиться? Они же просто, ну, застыдились, или вроде того.
– А тебе не приходило в голову, что им есть чего стыдиться? – осведомился Ворон.
Несколько секунд оба молчали.
– Ладно, – вздохнув, согласился Кот. – Я подготовлю.
– Не надо, – покачав головой, буркнул Ворон. – На этот раз – не надо. Я не намерен мириться с этим дерьмом.
Кот искоса глянул на него.
– Но все равно, мне следует…
– Черт возьми, нет! Слушай, меня достали бесхребетные ублюдки. То они ползают на коленях, умоляют нас, потому что не хватает яиц встать против тварей, превращающих