дикторов. – Самое смешное, что до этого, когда она годами ходила по всяким разным фондам и галереям, ей говорили, что ее работы не имеют никакой художественной ценности! А потом, когда появился этот зарубежный меценат и одним махом выкупил у нее все работы, она сразу оказалась гениальной!
Маша помолчала, глядя в пыльное подъездное окно.
– Я не знаю, повезло ей, на самом деле, или нет. Она такая счастливая была, когда подписала этот контракт, и сумма была абсолютно нереальная. Так везет одному из миллиона. Мы за нее так радовались! А в итоге эти деньги ее и сгубили!
– Почему вы так думаете? – поинтересовался Илья.
– Она как с цепи сорвалась, когда гонорар получила. Начала деньги тратить налево и направо. Хотя… кто бы не начал?.. Ремонт в квартире затеяла, машину дорогую купила… Вот они ее и вычислили. Их взяли на третий день, когда эти гады ее телефон понесли в ломбард. Наркоманы какие-то, из соседнего двора…
Маша шмыгнула носом. Глаза ее внезапно наполнились слезами. Растерявшись, Илья полез по карманам.
– Маша, я вас прошу… Только не плачьте!
– У меня есть платки, спасибо! – пробормотала Маша, выудив из сумочки упаковку салфеток. – Если бы она не вела себя так опрометчиво, ничего бы не случилось. И если бы она раньше времени в квартиру не вернулась, в тот вечер, они бы просто вещи вынесли и ушли… Это все чудовищный несчастный случай! Глупая, нелепая случайность!
Не совладав с собой, Маша зарыдала. Илья не решился обнять ее, он просто терпеливо ждал, пока она успокоится, чувствуя, как от всхлипываний внутренности превращаются в кисель.
– Маша, я не хотел снова напоминать вам обо всем этом…
– А я и не забывала! – резко ответила девушка, наконец, взяв себя в руки. – Что еще вы хотите знать?
Илья замялся.
– До подписания контракта, или после… рядом с Лизой не появлялось каких-то новых знакомых? Представителей покупателя, новых друзей?.. Может быть, вы кого-то видели, хотя бы мельком?
Маша подумала.
– Не знаю, кого именно вы ищите, но никого я не видела. Всю историю с покупкой работ Лизы знаю, по сути, с ее слов. С ней общались юристы или какие-то посредники. Она сначала деньги получила, а потом уже нас с мамой в известность поставила. Вот и все. Я уже могу идти? – девушка недовольно посмотрела на Илью.
Тот помолчал. Он сам, по сути, не знал, чего хотел услышать от Маши, но итог разговора его разочаровал.
– Да, конечно! Извините, что побеспокоил.
Маша еще раз глянула на Илью и направилась вверх по лестнице. Он остался стоять у подоконника. Наконец где-то наверху хлопнула дверь, и в подъезде установилась тишина.
На улице окончательно стемнело. Илья поймал себя на том, что вот уже несколько минут бездумно разглядывает исцарапанный именами и похабными надписями широкий, переживший не одну покраску подоконник старого сталинского дома. Он заметил пыль на рукаве своей кожаной куртки, но отчего-то передумал ее отчищать и медленно пошел вниз.
Ритка привычно долбанула кулаком в дверь и рявкнула:
– Кира,