начинания!
Остальные эхом повторили эти слова и выпили.
Глава двенадцатая
На борту парохода «Грезы Февра»
Река Миссисипи, август 1857 года
Ум Эбнера Марша немногим отличался от его тела. Он тоже был большим, вместительным по объему и способностям, и Эбнер постоянно занимал его, забивая всякой всячиной, попадавшейся в поле зрения. То, что Эбнер Марш считал нужным запомнить, надолго оставалось в памяти. Он был человеком властным, и мозг у него был властный, но тело и ум имели одну отличительную особенность: осторожность. Кое-кто мог бы сказать – медлительность. Марш не бегал, даже не танцевал, передвигался не быстро и не медленно, походка его была прямой, полной достоинства, тем не менее он всегда вовремя попадал туда, куда хотел. Так же можно было бы отозваться о его уме. Скоростью соображения Эбнер Марш похвастать не мог, медлил он и со словами, однако глупым его тоже нельзя было назвать; прежде чем что-то сказать, он тщательно все обдумывал и выдавал ответ в свойственной ему неторопливой манере.
Когда «Грезы Февра» отчалил от Натчеза, Марш только начал размышлять над историей, рассказанной ему Джошуа Йорком. И все больше беспокоился. Если взять на веру невероятный рассказ Джошуа об охоте на вампиров, то нашла бы объяснение большая часть его странных ночных отлучек и странных событий, происходящих на «Грезах Февра».
Но кое-что еще оставалось необъясненным. Обстоятельная память Эбнера Марша продолжала услужливо подбрасывать ему вопросы и воспоминания, которые плавали в голове наподобие высохших деревьев, упавших в реку, ни на что непригодных, вызывающих только тревогу.
Саймон, слизывающий комаров.
Экстраординарное ночное зрение Джошуа.
И больше всего то, как рассвирепел Джошуа в тот день, когда Марш средь бела дня вломился к нему в каюту. Но ведь он не вышел наружу, чтобы посмотреть, как они обгонят «Южанина». Это очень беспокоило Марша. Йорку не представляло никакого труда сказать, что ночные бдения он несет из-за того, что охотится на вампиров, однако это никак не объясняло его действий в тот день. Большинство людей, которых знал Эбнер Марш, придерживались нормального распорядка, но это вовсе не значит, что, если их разбудить в три часа ночи и позвать пойти поглазеть на кое-что интересное, они не выберутся из уютной постели.
Марш испытывал крайнюю нужду обсудить все это еще с кем-то. Джефферс чертовски много читал и был хорошо образован, и Карл Фрамм, вероятно, тоже слышал каждую чертову байку, пущенную по чертовой реке; любой из них о вампирах должен был знать все, что о них только известно. Однако поговорить с ними он не мог. Марш дал Джошуа слово, он и без того чувствовал себя обязанным человеку, которого уже предал однажды. Пойти на предательство во второй раз капитан решительно не мог. Во всяком случае, без веской причины, а все его нынешние соображения были не более чем пустыми домыслами.
По мере того как «Грезы