бывшего противника добром, покорить его если не силой оружия, то властью любви. Но добро, если задуматься, и есть черта, потому что любое отступление от нее – зло. Так что многим еще предстоит задуматься, а задумавшись – осознать необходимость и желательность остановки. Обнаружить, что кроме морали, есть и этика.
Но есть ли сама черта? Абсолютно. Она реальна несмотря на ее мысленное происхождение. Граница, разделяющая победу и поражение, принуждение и подчинение, своих и чужих – это все она, та же черта, точка, в которой исчезают обе альтернативы. Она и мысленна, и одновременно обьективна – она есть, как есть любая иная обьективная реальность, как есть "я" и есть "ты". Идея черты уже давно вошла в общественное сознание, в виде популярного выражения – "граница, отделяющая свободу одного от свободы другого". Правда, идея пока сыровата в своей обманчивой простоте. У меня в голове она рождает образ физического пространства и физического же насилия. Но физическое насилие – только самый простой способ принуждения. Мало ли как можно повлиять на человека, сформировать его мнение, изменить его поведение? Насилие – это не только злонамеренное заставление, но и доброжелательное навязывание любви. Это любое ограничение возможностей, перспектив и планов по сравнению с тем, что уже доступно кому-то еще, включая сокрытие информации о чужих возможностях, извращение идеи договора и, конечно, замалчивание нашей будущей книги! В общем, если у каждого своя свобода, черта вряд ли найдется. Несмотря на то, что возможности от рождения у всех разные, свобода требует точного баланса для всех и во всем – когда люди не усиливают природную несправедливость, не пользуются ею по максимуму, а хотя бы игнорируют ее, если это возможно. А уж тем более не создают новых несправедливостей, применяя личные возможности в ущерб другим. Ибо малейшее оставленное вне контроля преимущество рано или поздно сведет свободу к нулю, потому что будет вызывать противодействие, легко переходящее в беспрерывное насилие.
Задача выглядит неразрешимой. Что ж, никто и не обещал, что будет легко. Разумеется, средства ее решения не валяются под ногами. В прошлом письме методом рисования мы убедились в наглядности морального прогресса. Но этот внешний прогресс не мог бы состоятся без параллельного внутреннего, который мы однако едва ли можем нарисовать. Развивающаяся и усложняющаяся общественная жизнь требует совершенствования моральных механизмов разума – всевозможных комплексов моральных "чувств", которые вероятно, рожаются на уровне рассудочном, а затем со временем становятся все более автоматическими, углубляются в сознание, подсознание или даже бессознание. Интересующие нас механизмы принадлежат обьективной этике, потому что мораль – ни героическая, ни жертвенная – на баланс не способна. Разумеется, если внешний прогресс ведет к свободе, то внутренний – к черте, к ее пониманию и отслеживанию. Потому что черта – это и есть свобода.
Движение к ней не должно прекращаться. Как бы далеко человек