торговца, он торопливо пошёл дальше, на ходу мотнув головой, чтобы вытряхнуть из неё нелепые мысли. Проверить, понимаете ли, решил. Как глупо и смешно!
В небе раздалась высокая трель.
Это коршун. Обратил на себя внимание, взмахнул крыльями, ускорился и закружил где-то над краем рынка. Уже из привычки Конрад последовал за птицей и увидел того самого клерка, что купил второй «уникальный» гребень. Здесь он завершил последнюю покупку, уложил в мешковатую сумку нечто вроде пергаментных свитков, закинул её на плечо и пошёл прочь с рынка.
Конрад не отставал. Шёл за незнакомым мужчиной и не мог понять, что делать дальше. Попробовать выкупить у него гребень? На какие деньги? Напасть и отобрать? Мирных людей атаковать нельзя – неприятностей не оберёшься. Да он и не воровал никогда. Просто смелости не хватит. Попросить сходить с ним за деньгами? Адрес, куда его пошлют, ориентировочно понятен, и это не поместье Анники.
Улицы сменялись, людей становилось меньше, а задумчивый страж всё преследовал этого клерка, уже рискуя нарваться на подозрение в слежке, но идей всё не было. Коршун так и летел над головой, как будто всё у него под контролем.
Клерк скрылся за углом двухэтажного дома, и Конрад задумался. Не пора ли уходить? И вдруг услышал испуганный крик. Выскочил из-за угла и увидел, что мужчина стоит на одной ноге, а второй дёргает в воздухе в панической попытке скинуть с обуви чёрную гадюку.
Змея громко шипела, обвивала кольцами ногу и тянула голову к телу. Бедолага выронил сумку и с криком так заболтал ногой, что она, казалось, вот-вот оторвётся, но гадюка держалась удивительно крепко.
Страж смотрел и не мог поверить глазам. Из кустов выскочила ярко-рыжая лисица, взялась зубами за лямку выроненной сумки и, несмотря на внушительный размер, как маленького лисёнка, притащила прямо к Конраду.
– Да ты что! – вырвалось у него. – Я… я не могу так!
Лиса села и удивлённо склонила набок голову. Зрительница комедийного спектакля! Коршун в небе издал зазывный клич. Клерк закричал громче, усерднее заболтал ногой, с носа его слетели очки. Вот-вот могли сбежаться люди.
Всё произошло очень быстро. Руки судорожно развязали шнуровку, нырнули внутрь, а глаза прыгали с сумки на хозяина и обратно, но не видели ничего. Как в таком состоянии он умудрился найти гребень, а не схватил что попало – непонятно. Подскочил, как кипятком ошпаренный, и со всех ног бросился бежать, краем сознания уловив возглас:
– Э! А где сумка?!
Никогда в жизни так не кипела кровь, никогда не было так страшно. Даже когда он добровольно шёл умирать за Андрокад.
От зверской усталости кололо в боках и груди, сердце скакало под самым горлом, все внутренности словно бы разорвались в дряблые мясные ошмётки. Удивительно, что он ещё не захлёбывался кровью.
Конрад прекратил бежать у самых ворот дома, спрятался за дубом у высокой ограды и упал наземь. С головы до ног его трясла паническая дрожь. Со стыда и страха мерещилось, что о его преступлении знает вся столица, не пройдёт