она вообще не улыбается…
Подруги попрощались, и Алька ушла. А Вика села за стол и начала переписывать сочинение на чистый лист своим каллиграфическим почерком. Мать подошла и обняла ее за плечи.
– Сочинение? Последнее в твоей школьной жизни.
– Мам, а Альку с сестрой в общагу не пустят? Совсем у них все плохо стало.
Женщина задумалась.
– Если только на работу ее устроить туда, где общежитие есть. А учиться пойдет на заочное. Работу надо искать приличную. Алька девочка красивая, выйдет на рыбзавод – подружки быстро ее с пути собьют. А спрошу-ка я у Филиппыча, его друг искал симпатичную помощницу в приемную
Вика с укором посмотрела на маму:
– А если он приставать будет?
– Доченька, – вздохнула мать. – Может, для Альки в ее положении это лучший выход. Мое дело похлопотать, а решение останется в любом случае за ней.
Женщина вышла, оставив дверь в спальню приоткрытой. Вика видела ее тоненькую фигурку. Вот она достала свежее полотенце из шкафа, что-то уронила, наклонилась. Стройная, молодая, с густыми прямыми русыми волосами. Может, маме самой устроиться помощницей к какому-нибудь большому начальнику? Но, вспомнив об отце, девушка отогнала от себя эту мысль и дописала сочинение.
Вике снилась худенькая Алька, под руку со старым, обрюзгшим начальником, сытым и самодовольным. Потом Алька повернулась, и оказалось, что это Викина мама. Папа сидел на диване и качал головой, узнав о «двойке» за сочинение. Все переместились в зал суда. Кто-то рыдал. Судья звонила в колокольчик – долго, нудно, противно. Вика заплакала и открыла глаза. Надрывался будильник. Мамина отглаженная одежда лежала на кровати. Из кухни пахло оладьями.
***
В воскресенье Алька проснулась поздно. Подошла на цыпочках к комнате матери – тихо. Толкнула дверь. Матери дома не было. Не ночевала. Они так и не разговаривали с того дня, как пьяная женщина изрыгала оскорбления. Алька со Светкой каждый вечер допоздна сидели у Галки, а один раз даже остались ночевать.
Девушка выдвинула коробку с вещами из-под своей кровати, Леха сказал тепло одеться. Толстовка и джинсы подойдут? Хорошо, что Аля не стала их стирать – отопление отключили, на улице моросило, единственный подходящий наряд висел бы сейчас сырой на холодной батарее.
Согрев воду в кастрюле на плите, девушка кое-как намылилась, стоя в ледяной ванне – с отоплением исчезла и горячая вода. Дрожа от холода, полила на себя из треснувшего пластикового ковшика и быстро растерлась жестким полотенцем.
Кастрюля снова оказалась на плите – Алька собиралась сварить последнюю пачку макарон для сестренки. Светка спала, вздрагивая, хмуря брови и всхлипывая. Аля наклонилась поправить одеяло, что-то упало на пол. Заколка. Галкина. Неужели малышка стащила яркую вещицу у людей, которые сделали им столько добра?
Сестренка зашевелилась и открыла глаза.
– Аля, ты пришла, – улыбнулась девочка и тут же