и ноябрь. Я много работал в клинике на Каширке, и Витька отошёл на далекий план.
Однажды вечером в дверь позвонили.
На пороге стояла Ирка.
– О, привет!
– Извините, ребята, что без звонка…
– Ничего, раздевайся, проходи! Я вообще-то один.
Я поставил чайник и сел за кухонный стол.
Ирка огляделась.
– У Вас такая же однокомнатная, как наша!
Сказала она и тут же выпалила:
– Сереж, он перестал все делать. Мне страшно. Поговори с ним!
– Как давно?
– Скоро две недели… И, мне кажется, что он хужеет…
– Боли есть? – спросил я.
– Не знаю. Явно так нет… Поговори с ним, пожалуйста. Мы только воспрянули…
Назавтра я позвонил Витьке и позвал его пройтись.
– Я знаю, о чем ты хочешь говорить, – начал он сам. – Меня задолбало делать эти клизмы, души, греть палками точки! Понимаешь, задолбало!!!
– Не понимаю. Но хочу, чтобы ты услышал меня. Два месяца назад на тебя бы не поставил и самый рисковый игрок. Мы сделали несколько правильных шагов, и ты ходишь и живешь практически полной жизнью. Что случилось? Кто тебя так?
– У меня всё норм. Щас пойду пройду химию. И всё. А не эти каждодневные хрени…
– Когда вышел пенициллин, он лечил практически любую заразу. Сейчас им, по-моему, даже лёгкие порезы не обрабатывают. Не работает. Мы сделали некие шаги. Они дали результат. Их нужно лишь повторять. Даже не год. По моим ощущениям месяцев девять или восемь. Осталось вообще полгода. И все! И ты здоров! Если бросишь, будет как с пенициллином. Второй раз может не сработать. А я не уверен, что за несколько месяцев я придумаю или найду что-то ещё более сильное. Подумай, хорошенько подумай!!!
Витька махнул рукой и направился к своему подъезду.
В апреле, как ещё водилось в конце 90-х, во дворе начался очередной «субботник».
Домком закупил тоненькие деревца, притащил струганные палки, пару топоров и десяток граблей и лопат.
Не сговариваясь, народ начал чистить двор и копать лунки под новые деревья.
Среди сажавших деревца был и Витька.
Он суетился, перебегая от дерева к дереву. По-моему, он снова похудел. Или мне это показалось.
Витька старательно избегал сталкиваться со мной даже взглядом. И через часа три мы все разошлись по своим домам…
Майские были солнечные и тёплые. Какие-то радостные.
Очень хотелось подставлять лицо нежаркому солнышку и чуть набегавшему весеннему ветерку.
Я прихватывал весеннего настроения перед своим подъездом, когда ко мне подошёл Витька.
– Опухоль выросла в три раза, и снова появились метастазы. Сижу на обезболивающих.
– Хреново…
– Пытался греть точки, немного лучше, но…
– Вить. У меня нет другого метода лечить это. Все тоже самое. Грей чаще: не один, а три раза. Мойся, чисти кишечник. Пей наш чай. Это все, что я могу сказать. Мне очень, слышишь, очень жаль…
И мы разошлись.
Месяца через