сгрудились у электронного предсказателя, дожидаясь своей очереди испытать судьбу.
Арно Камп миновал газетные витрины, откуда скучающие бездельники выуживали ненужную информацию, и пошел в боковую аллею.
Наметанным взглядом он окидывал сидящих на скамьях.
Няньки с колясками… Игроки в домино… Влюбленные парочки…
Ага, вот. Камп замедлил шаг. На скамье сидели лохматый юноша в очках и мужчина в рабочем комбинезоне. Парень, оживленно жестикулируя, что-то рассказывал рабочему.
Со скучающим видом Камп подошел и сел поодаль. Лохматый неприязненно посмотрел на него и умолк.
Камп зевнул, вытащил из кармана книжку и погрузился в чтение.
Надо сказать, что из печатных произведений Арно Камп признавал только служебные инструкции да еще то, что непосредственно связано с его беспокойной работой: сюда, например, можно было отнести популярную брошюру, прочитанную сегодня. Что касается изящной словесности, то здесь Камп признавал лишь произведения, связанные с лошадьми, именно – с рысистыми скакунами.
Эту страсть Арно Камп вывез с Востока, где служил когда-то.
У Кампа была собрана неплохая библиотека о методах дрессировки лошадей, рысистых испытаниях, дерби, гонках, скачках и прочих захватывающих вещах.
На сей раз Арно Камп припас для свободной минуты старинный сборник арабских стихов, который автор, как было сказано в предисловии, посвятил скакуну – своему четвероногому другу.
Камп раскрыл книжку наугад и стал читать с середины:
Не говори, что это конь,
Скажи, что это сын, —
Мой сын, мой порох, мой огонь
И свет моих седин.
Быстрее бури он бежит,
Опережая взгляд,
И прах летит из-под копыт,
И в каждом – гром победный скрыт
И молнии горят.
Умерит он твою тоску,
Поймет твои дела,
Газель настигнет на скаку,
Опередит орла.
Гуляет смерчем по песку,
Как тень нетерпелив,
Но чашу влаги на скаку
Ты выпьешь, не пролив.
Парень, успокоившись, возобновил прерванный рассказ. Камп насторожился. Он продолжал сидеть, уткнувшись в книгу носом, словно начисто поглощенный чтением.
– Как он теперь у вас лекции будет читать? – спросил человек в комбинезоне, которого Камп мысленно окрестил рабочим, – так оно, впрочем и оказалось.
– Лекции? Да как обычно, – пожал плечами парень.
– Опасно. У вас в колледже народ всякий встречается. Где-нибудь в лаборатории кокнут под шумок конденсатором, либо на оголенный провод толкнут.
– Не толкнут. Студенческий комитет решил выделить пикеты. На территории колледжа мы будем охранять его. Мы ни на миг не выпустим его из поля зрения.
– Тогда другое дело, – одобрил рабочий.
– Но бывает-то он в городе не только у нас, а еще в тысяче мест. И у вас на заводе он, кажется, появляется, – сказал молодой человек