у меня были, но практики вождения не было совсем. Начались настоящие трудовые будни. Я числюсь главным инженером нашей фирмы, а также монтажником и водителем. Всё делаю один, а это очень тяжело. Но самое главное – у меня есть работа! Я нужен хоть кому-то.
С мая работы прибавилось, меня это только радовало. Я быстро приобретал все необходимые навыки. Но ещё больше меня радовало, что не было никаких претензий к моей работе: я не допускал никакой «шары» или «халявы», делал всё на совесть.
В начале июня получил деньги за май, почти 1500 долларов. Но и работал я совсем без выходных. Эдгарас мне резонно говорил, что отдыхать будем, начиная с осени.
В день зарплаты я позвал Вильте в ресторан и там предложил снять квартиру, для того чтобы нам начать жить вместе, ведь наше общение с ней продолжало оставаться «пионерским». Ни я, ни она не могли привести друг друга в квартиру к родителям. Точнее, я мог, но не хотел.
Вильте с восторгом встретила моё предложение. Я тут же предложил объединить наши бюджеты, озвучил ей свой, пусть и временный (сезонный), заработок.
Вильте занялась подбором квартиры. Нашла отличный вариант за 150 долларов в месяц – по тем временам большие деньги.
По случаю начала совместной жизни закатили домашний банкет, куда пригласили наших родителей.
Всеобщее знакомство. Моим родителям Вильте очень понравилась. Отец был доволен. Я тоже понравился её родителям. Её мама вообще не отрывала от меня глаза, очень по-доброму смотрела, с надеждой. Родители также общались с удовольствием. Идиллия и очень тёплый момент.
В конце июня Вильте сообщила, что их отделение НИИ, работавшего ранее на советский ВМФ, полностью закрывается с июля. Единственный вариант трудоустройства, который она смогла найти, – это работа официантки в кафе в Паланге, и то на два оставшихся летних месяца.
Я запротестовал против такой работы, немного приревновал даже. Объяснил, что пока что мы можем прожить и без её заработка. Она согласилась.
В один из дней Эдгарас предложил мне купить его «опель», так как сам он купил пригнанный из Германии подержанный «мерседес». Я уже знал его автомобиль, так как несколько раз ездил на нём. Он была в отличном состоянии, и я согласился взять его в рассрочку, Эдгарас три месяца будет удерживать по 500 долларов моего оклада в счёт этой машины.
Вильте пошла учиться на права.
Жизнь налаживалась, но я часто возвращался мысленно к своим друзьям, офицерам моей роты и батальона, на той войне. Мне всё ещё казалось, что всё, что сейчас происходит, – это не со мной, это временно, что всё вернётся, и я приму под командование мотострелковую роту. Сложное и тяжёлое дело, но крайне интересное. Настоящее дело, моё дело. Но реальность брала своё. Кондиционеры взяли верх над военным делом.
В конце лета Вильте объявила, что нашла работу в открывающемся отделении шведского банка, должность системного администратора. Зарплата 400 долларов в месяц, стабильная, независящая ни от чего, какой-то неслыханный ранее социальный пакет.
Одновременно с этой новостью Эдгарас мне сообщил, что на сентябрь нет