но Андрей искренне сердился на того, и, как итог, помощь, в любом её виде всё же принималась.
Ни один раз подполковник пытался посодействовать в переводе друга в свое ведомство, но над Авдеевым висел «дамоклов меч»: семья его ещё с тридцатых годов числилась в неблагонадёжных, родители были кулаками. И хоть прошло уже много лет, как они «растворились» в сталинской мясорубке, но на долгие годы обрекли своего сына на испытания на верность Советам. Лишь военные, поистине высокие, заслуги перед Родиной в годы войны помогли Никите стать тем, кем он был теперь. От простого участкового сумел дослужиться до начальника УГРо.
– Скажи мне, ты квартиру получил? – Дубовик знал, что и с жилплощадью у друга было не в порядке: долгие годы он с женой и дочкой жил в одной комнате большой коммунальной квартиры.
– Ну, с этим как будто всё утряслось, – кивнул Авдеев. – Правда, теперь большую трёхкомнатную квартиру мы делим с одной старушкой, но это всё же лучше, чем совсем ничего. Вернее, хорошо. Тем более что соседка попалась вполне приличная, тихая, спокойная. А ты как? Женился? Детей нарожал?
– Давай обо мне всё же потом, – Дубовик налил по второй. – Опрокидывай, закусывай и рассказывай. Какие проблемы? Я весь во внимании.
Плотно перекусив, мужчины закурили.
– Дело у меня повисло, наглухо, – наконец решился заговорить Авдеев.
– Ну, не ты первый, и не единственный, – успокоительно произнес Дубовик.
– Да понимаю, только дело слишком неординарное, резонансное… – тяжело вздохнул майор. – Может быть, слышал, что у нас в районе двоих мальчиков убили, а у одного даже выкачали кровь?
– Вот ты о чём! Н-да, история… Я слышал об этом в Обкоме, там прессу обрабатывали, чтобы слухи не муссировались в печати, но, честно говоря, думал, что если дело и не раскрыто, то, по крайней мере, движется. А оказывается, всё значительно хуже?
– Не просто хуже, а плохо… Понимаешь, ничего найти не можем. Место, где последний раз видели мальчишек, я чуть не на коленях облазил сам. Даже стекло, о которое парнишка порезал колено, и то нашли. А вот кто и куда увез ребят – загадка! Уперлось всё в какую-то бетонную стену!
Дубовик внимательно выслушал всё, о чём ему поведал Авдеев.
– Теперь ты понимаешь, почему мне так скверно. Мальчишки эти мёртвые постоянно в глазах стоят. Мать их кричит… Её в психушку увезли… А мы, как слепые котята, тычемся, тычемся!.. – Авдеев обхватил голову руками. – Видел бы ты этих пацанов!
– Ага, «… и всё тошнит, и голова кружится, и мальчики кровавые в глазах…»! Я и не такое видел! И тебе, для начала, надо взять себя в руки! Ну, чего ты сопли распустил? Давай, встряхнись! Кому, как не нам, смотреть на всё это дерьмо и разгребать его? Временем располагаешь? – Авдеев кивнул. – Тогда… Давай ещё по одной, и поедем ко мне на работу. Там всё разложим по полочкам. Ресторан – не место для подобных разговоров. Я, честно говоря, думал, что у тебя неприятности бытового характера, потому и завёл разговор. А тут…
– Так, садись за стол, вот тебе бумага, карандаш, рисуй схему всего