пореза стеклом. Вокруг раны есть оссаднённость, видимо, мальчик споткнулся, упал, проехался коленом по земле. То есть, рана случайная, от падения. Но обработана она вполне профессионально, уж очень чистая по краям, промытая перекисью. И пластырь на коленную чашечку наложен так, что при ходьбе не срывается. Одним словом, работал медик. И с венами также. Но… усыпили обоих мальчишек хлороформом.
– Вот как!.. Это точно? – встрепенулся Авдеев. – Подожди, это что же получается? Их сначала усыпили, потом перевезли куда-то, потом… Что потом? Почему у одного забрали кровь, а у второго – нет? Они же братья! Или?..
– Да никакого «или»! Просто, у второго резус отрицательный!
– И?.. – майор подался всем телом к Веретухе. – Ну? Подробнее и по-русски можешь?
– И по-немецки, и по-еврейски, всё одно: кровь брали не абы какую, а определённой группы и резуса. Значит, у твоего реципиента должен быть резус отрицательный. Но если группа крови четвёртая, тогда группа крови донора не имеет значения. С первым пареньком, видимо, промахнулись, сначала взяли кровь на анализ, а потом просто усыпили смертельной дозой аминазина, чтобы убрать свидетеля. Отсюда и два прокола. Ну, а уж второй им пришёлся подходящим по всем параметрам, вот и забрали кровушку у мальчугана. И умер он, разумеется, от огромной кровопотери. Более пятидесяти процентов.
– Да, из твоей научной абракадабры я мало что понял, но… Для чего забрали? В таком количестве? Можешь сказать?
– Определённо – не могу, а гадать можно до бесконечности.
– И всё же?
– Никита! Чего ты меня дёргаешь? Ну, ранения, заболевания, послеоперационный период… да ещё, чёрт знает, что может быть! Какая-нибудь секретная лаборатория! Это уже ваш «хлеб»! Я только могу сказать то, что вижу, а все эти предположения!.. Уволь! Ищите, где могли взять – это дело ни одной минуты, да и стерильность нужна. Мало того, если кровь брали из вены, то и исследование проводится более обширное, но в любом случае необходимо лабораторное оборудование.
– Это сколько ж возни! Этот реципиент – подпольный принц, что ли?
– Или преступник… Но, видимо, овчинка выделки стоит!
– А у меня, Рома, ещё такой вопрос. Вот как ты думаешь, для чего надо было так тщательно обрабатывать рану, накладывать повязку, которая не мешает ходьбе, если ребенок, в принципе, уже был обречен?
– А вот это-то как раз и говорит о том, что работал медик. Во-первых, рана должна быть чистой, потому что забирается кровь, тут, повторюсь, важна стерильность, а повязка – это уже делается машинально, стало быть, с ранами этот человек имеет дело постоянно.
– Хирург? – высказал догадку Авдеев.
– Ну, кто-то из этих… – эксперт показал пальцами ножницы. – И тут я позволю себе сделать кое-какое предположение. Если кровь брали, невзирая на рану, а это всё же риск, значит, была в ней острая и срочная необходимость. Это тебе пища для размышлений.
– Смерть мальчиков наступила в одно время?
– Ммм, разница в часах, где-то около суток, видимо, как раз на то время, что понадобилось для