сам-то как думаешь? – усмехнулся Жила, повертев в руках большой нож, которым тут же с силой отсек кусок колбасы от большого батона.
– Понял… – Кунга вздохнул. – А может?..
– Посмотрим… Но ты мои принципы знаешь! – твердо стукнул тяжелым кулаком по столу Жила. – Если про «косяк» узнает Хозяин – готовь для Уха «деревянный бушлат», я за него чалиться не намерен.
– Но ты же не мокрушник, – попытался вступиться за Ухо Кунга, но Жила зло усмехнулся:
– Вот поэтому сделаешь ты! А знаешь что? Пройдись-ка пока за ним. Как бы он чего ещё не «отмочил»! Вдруг решит «подорваться». Кстати, его долю заберёшь себе, если что…
Кунга сначала пожалел Лёньку, всё-таки не одно дело уже провернули, но по здравому размышлению пришёл к выводу, что «своя шкура дороже», а Уху следовало думать, прежде чем «запалить» цацки, да потом ещё «заховачить» от своих подельников. А ведь могут и «замести» легавые, если Ухо «проколется» с этим рыжьём… «А на зону возвращаться – дураков нет!» Кунга уже «отмотал» срок за двойное убийство, лишь по несовершеннолетию не получил вышку.
Даже не задумываясь над тем, что сейчас он сам «продал» Жиле Ухо, Кунга резво бежал вслед за Лёнькой, которого нагнал почти сразу.
Тот после полученных оплеух едва плёлся. Мало того, с похмелья болела голова и брала злость на Лёльку. «Сука! Подставила меня!» – Ухо сплюнул, настроение с каждым шагом ухудшалось. Идти в скупку не хотелось: чтобы выкупить кулон – нет денег, а значит, надо будет опять «запалить», а с головной болью это сделать весьма проблематично, ведь кража – это почти ювелирное ремесло. Украсть, чтобы никто не заметил – для этого нужен особый талант. Ухо его имел, но сейчас следовало всё обдумать, осмотреться в самой скупке и, главное, поправить голову, чтобы привести в норму разбитое пьянкой и побоями тело.
У ларька толпились несколько завсегдатаев. Увидев Лёньку, приветственно замахали руками, ожидая, что парень, по обычаю, поставит всем по «пиву». Но когда узнали, что он «пуст», проявили поистине дружеское участие: собрали на кружку пенного страждущему. Нюрка от себя, жалея Хорошева, добавила обычную порцию водки, не забыв пригласить парня к себе.
Ухо после такого «впрыскивания» почувствовал прилив сил и желание поправить положение с наименьшими потерями для общего дела. Неожиданно для себя, пообещав Нюрке придти к ней в гости, бодро направился в скупку. Кунгу, шедшего в некотором отдалении от него, Ухо так и не заметил.
Повертевшись у витрины с кулоном, Лёнька вышел на улицу, чтобы обдумать положение. Присев на ближайшую скамейку, даже задремал. Кунга же в это время вошел в помещение скупки, чтобы убедиться в том, что вещица на месте. То, что Лёнька её не забрал, было понятно.
В это время к витрине подошла пожилая женщина. Кунга, стоявший рядом, услышал её тихий возглас. Он с тайным интересом посмотрел в сторону этой женщины и поразился её взгляду: он был почти безумен.
Старичок-продавец тоже обратил внимание на покупательницу и тут же подошел к ней:
– Вам