на север.
Желание возникло спонтанно. Перед последним шагом мне дико захотелось посмотреть в глаза сержанта. Человека, о существовании которого час или два назад я и не подозревал. Как и он обо мне. Человека, чьим интересам я лично никак не навредил. Но который готов убить меня лишь потому, что кто-то, скорей всего ему даже не ведомый, решил, что так надо во благо родины. И он тупо готов это сделать, а вечером спокойно есть свой ужин в кругу семьи, стерев нас троих из памяти? Как несущественный эпизод в рутине службы? Что будет в его глазах, когда они встретятся с моими? Что я там прочитаю, чем займу мысли в последние мгновения?..
Я повернулся на 180 градусов, ощутил спиной зыбкую опору забортного воздуха, врывающегося в открытый проём двери. Случись сейчас крен, я вывалюсь вон как мешок мякины.
Сержант стоял в шаге от меня. Взоры наши встретились. Злоба и раздражение заминкой в деле читались в его взгляде. И ничего более.
Но на то он и целый сержант, чтобы в трудный момент принимать решения. Он вырвал из кобуры кольт и уставил мне в переносицу.
Дурак. Благослови его, господи. Падать вниз с простреленной башкой куда как приятнее, нежели с воющей от ужаса. Мы поняли это почти одновременно, но я чуть раньше. За это мгновение я даже детально, словно под микроскопом, разглядел нарезы, спирально уходившие вглубь ствола.
Он не выстрелил.
Воткнул пистолет обратно в кобуру.
И резко поднял правое бедро под прямым углом.
Клянусь, у меня не было никакого плана. Всё случилось спонтанно, как бы помимо моей воли.
Его ботинок летел мне в живот, я машинально чуть присел, корпус мой сам собой вильнул вбок, связанные за спиной руки так же автоматически выехали в противоположную сторону, насколько позволили затёкшие суставы.
Его голень провалилась в пустоту образовавшегося полукольца. Влетела чисто, как баскетбольный мяч, брошенный мастером со штрафного. Потеряв равновесие, он ещё падал на меня, как я оттолкнулся от порога что было сил. Спиной вперёд. Армейский высокий ботинок был надёжно зажат у меня подмышкой.
Только идиотские голливудские киносценарии способны в таких ситуациях живописать, как герой цепляется немыслимо крепкими пальцами за спасительную закраину дюралевого порога (за подоконник, уступ в скале, водосточный жёлоб небоскрёба и т.п.). И затем, в борьбе за жизнь, выдерживает вес двух дёргающихся тел до счастливого хэппи энда. В угоду тупому животному трансу зрителя, гипнотически жующего попкорн.
В жизни всё как в жизни.
Может быть, пальцы сержанта и скользнули, в рефлексе инстинкта самосохранения, по чему-нибудь. Я не почувствовал…
С точки зрения аэродинамики мы были никудышней парой воздушных акробатов. Нас нещадно крутило и вертело, мельтешило перед взором голубое и зелёное. Нога его яростно билась у меня подмышкой, как щука в сети. Будто освободившись от меня, он рассчитывал вознестись обратно. Дважды дурак.
Наш вокальный дуэт тоже был ни к чёрту. Хотя и орали