за себя. Знал её и испытывал её снова и снова. Каждое её действие, представленное собой или чьим-либо другим обличьем. Он словно купался и омывался в этих бесконечных тысячелетиях, в их бытийностях. Спал с ней, в ней, в себе. Ибо вот ОНА – здесь, сейчас, теперь!
Он был связан с Историей настолько, насколько тело связано с конечностями, насколько тело нуждается в воздухе. Обычный человек, в общем, никогда не знает где, что и когда произойдёт. Как правило, он не может предвидеть каузальность³ своих даже элементарных действий. Собственно, он никогда не задумывается о следствиях своих действий и уж тем более не сможет предугадать следствия своих простейших актов. Но, в наибольшей степени, люди сами творят свою и отчасти чужую судьбу-историю, и Историю Вселенной. И капля за каплей человеческих слов, действий и актов нередко порождают колоссальные события локального или глобального характеров. Но в этом отношении их будуще-историческое время выступает как плацдарм вероятностных событий будуще-настоящего и в своей подлинной сущности оно бессодержательно, чисто и, так или иначе, податливо, если не считать, но даже и с учётом, общемировой тенденцией будущего. Будуще-историческое время податливо от того момента, которое полагается, как настоящее, которое в узком (локальном) смысле есть – здесь, а в широком (глобальном) смысле это – сейчас, относительно данного субъекта. Это будуще-настоящее время содержит лишь неопределённую сумму потенциальных событий в форме самого человека, который тем или иным своим поступком опредмечивает будуще-историческое время. И как бы субъект небыл ограничен в своих личных представлениях, в возможностях к действиям, в уме и рассудке, но то его время настоящего, а будуще-настоящее определяется его выбором во времени здесь-и-сейчас. И во всех этих свершениях, действиях не суть важны причины, обуславливающие события, поскольку сам факт в самом выборе. А будет ли от этого выбора следствие или же оно уйдёт всуе – неважно. Важно то, что этим поступком-выбором историческое время, то есть будуще-историческое время, получает содержание.
Сам же Тагес, в отличие от прочих, уже с самого начала своего бытия был связан с содержательным историческим временем, изначально существуя в прошлом до своего рождения и в будущем после своей смерти, как в единственный миг здесь-сейчас, иначе – теперь. И если простой смертный мог что-то сделать, а что-то не сделать по своему выбору, то Тагес не мог выбирать и просто был обязан это что-то сделать, ибо уже сделал, и должен был это делать до тошноты и безумия постоянно. В противном случае сердце Истории остановится, и пульс Времени для него иссякнет с заведомо нехорошими последствиями.
Всё ж таки Айнес небыл абсолютно лишён выбора. Хотя он и воплощал собой Вселенскую Историю, но привязан был лишь только к определённым событиям, к локусам этой Истории. Между же этими локусами был волен поступать сообразно своей натуре, хотя и не всегда без вреда историческим звеньям-локусам, в чём и где, естественно, был предельно