напрочь вылетели из головы.
Сам «удар» он, естественно, не помнил. Единственное, что он из себя выдавил:
– Чрнт.
– Чернота?
– Ды. Чрнт.
Его здоровый левый глаз был на мокром месте, что семья интерпретировала как победные слезы: видите, я могу с вами говорить!
Когда рядом не было никого из родных или медперсонала, Том спросил Уайти, помнит ли он офицеров полиции. Может, от него потребовали остановиться?
Нет, такого не помнил.
А полицейская сирена? Патрульная машина сзади или сбоку?
Тоже не помнил.
А как затормозил и съехал на обочину?
Нет, не помнил.
Если он и удивился подобным вопросам, то внешне это никак не проявилось. После инсульта отец не только медленно говорил, он еще лишился таких эмоций, как нетерпение или любопытство. Прежний Уайти давно бы сорвался: «Какого черта ты задаешь мне эти дурацкие вопросы?», а вот новый Уайти излучал детское доверие и демонстрировал безграничную сдержанность.
Было ощущение (у Тома), что несчастный больной взывал: Не бросайте меня! У меня нет ответов, но я же Уайти, не бросайте меня, пожалуйста!
Не всегда было ясно, слышит ли он и понимает ли все, что ему говорят. Зато он научился улыбаться уголком рта со всей готовностью. И проделывать маленькое круговое движение головой: Да.
Или: Нет.
В лучшие годы Уайти Маккларен всячески скрывал свои болезни. Сильную простуду, грипп, бронхит, даже пневмонию с высокой температурой, когда он угодил в больницу. Этакий стоицизм вкупе с мужской гордостью и тщеславием. «Никогда не показывай противнику свою слабость» – это была его мантра еще в школе, где он играл в американский футбол.
Родные дети над ним посмеивались – как же для него важно, чтó люди о нем думают! Дочери считали это признаком мачо, что на их любви к отцу никак не отражалось.
Том его понимал. Мужчина не показывает свою слабость перед себе подобными.
А что по этому поводу думает Вирджил, Том не знал и знать не хотел.
Несколько раз Том разговаривал с докторами по поводу загадочных отцовских ран. У него были сильные подозрения, что это следы от электрошокера, пожилого шестидесятисемилетнего мужчину били разрядами тока в пятьдесят тысяч вольт, а этого достаточно, чтобы свалить с ног крепыша в расцвете сил!
Чтобы свалить оленя, а потом его пристрелить.
Но раны постепенно бледнели рядом со множеством синяков, а также вследствие применения антикоагулянтов. Останутся только фотографии в телефоне, но они вряд ли послужат существенным доказательством. Хэммондская полиция укажет на отсутствие данных о том, что Джон Эрл Маккларен был остановлен офицерами на автостраде 18 октября.
Родня испытывает огромное облегчение, что Уайти с каждым днем идет на поправку. Разве не это главное? Может, и хорошо, что он не помнит подробностей? После пяти дней в отделении интенсивной терапии его поместили в палату для снятия телеметрических показаний, а потом переведут в реабилитационный центр