перевел взгляд на министра флота.
– Надеюсь, – сказал тот, – вы в добром здравии?
– Благодарю, – ответил Хорнблауэр. – В самом что ни на есть отменном.
– А ваша эскадра?
– Тоже в отменном здравии, ваше превосходительство.
– Она в чем-нибудь нуждается?
Хорнблауэру вновь пришлось соображать быстро. С одной стороны, хотелось выглядеть совершенно независимым, с другой – он помнил, что вода на исходе. Чем бы ни командовал офицер – кораблем или эскадрой, – он постоянно держит в голове необходимость возобновлять запасы воды. И министр флота – даже русского – это наверняка знает.
– Дрова и вода, как обычно, были бы весьма кстати, – сказал он.
– Я постараюсь прислать вам воду завтра утром, – ответил министр.
– Я очень признателен вашему превосходительству, – сказал Хорнблауэр, гадая, что у него попросят взамен.
– Вам известно, сударь, – продолжал министр, меняя тему так резко, что Хорнблауэр мог объяснить это только нервозностью, вызванной присутствием царя, – что Бонапарт захватил Шведскую Померанию?
– Да, ваше превосходительство.
– И что вы об этом думаете?
Хорнблауэр ответил не сразу: ему пришлось выстраивать свои мысли и придумывать французские фразы.
– Очень типично для Бонапарта. Он терпит нейтралитет слабых держав, пока ему это выгодно, потом вероломно вводит туда войска, с которыми приходят все ужасы бонапартизма: террор, страдания, голод. Тюрьмы, расстрелы, тайная полиция. Купцов и банкиров обирают до нитки, мужчин принудительно вербуют в армию, женщин… весь мир знает, что происходит с женщинами.
– Но вы не думаете, что грабеж – его единственная цель?
– Не думаю, ваше превосходительство, хотя для Бонапарта грабеж – один из способов свести непомерные расходы с доходами. Бонапарт захватил Померанию в тот же миг, как она, с появлением моей эскадры, перестала быть удобной базой для его каперов.
На Хорнблауэра сошло вдохновение; видимо, его лицо преобразилось, потому что министр, не дождавшись следующей фразы, с явным интересом спросил:
– Мсье хочет сказать, что…
– Бонапарт теперь владеет балтийским побережьем вплоть до самых владений его императорского величества. Это крайне выгодно для него в одном случае, ваше превосходительство. В случае, если он готовится напасть на Россию.
Хорнблауэр вложил в последние слова всю силу убеждения, и министр кивнул. Искушение взглянуть на царя было огромно, но Хорнблауэр его поборол.
– Пока Померания оставалась шведской, Бонапарт не мог быть вполне спокоен за свои коммуникации. Моей эскадре было бы легко атаковать их с тыла. Теперь он может двинуть войска на Санкт-Петербург, не опасаясь, что их отрежут. Это еще одна угроза владениям его императорского величества.
– И насколько она, по-вашему, серьезна?
– Угрозы Бонапарта всегда