Как же понимать это?
Сараней скинул плащ и обнаружил себя для глаз Артагона в кресле.
– Что тебе до того, маг? Это дела государственные. К миру духовному никакого отношения они не имеют.
– Ошибаешься, – Сараней был мрачен, а глаза его пылали, – то, что вы творите тут, на земле, в высших сферах отдаётся немыслимой силой!
– О чём ты, маг?
– Думаешь, это просто формальный договор? Думаешь, когда здесь продают человеческую душу, ничего не трещит по швам там, наверху? Разве любовь уже ничего не значит? Эта высшая сила, эта основа мироздания! Как же измельчали ваши нравы…О, я счастлив, что живу в пустыне и не оскверняю своих глаз вашим падением!
– И сидел бы себе в своей пустыне! – Артагон тоже перешёл на крик. – Так нет же – смотрите на него! Ходит по земле, баламутит всем головы.
– Я бы и сидел. Но силы бездны вызвали меня к себе. Эом! – Сараней весь сморщился от этого слова. – Бездна Ничто проснулась и скоро поглотит этот мир.
– Опять старая песня. Что случилось с тем добрым Саранеем, который мог посидеть со мной у камина с бокалом вина за разговорами о лучших днях?
– Не знаю, о ком ты говоришь – я никогда не пил с тобой вина.
– Но ты хотя бы не читал мне нотаций. Мне всегда было приятно принимать у себя весёлого друга из дальних земель, несущего с собой умиротворение. А теперь твои речи сеют панику! К чему это, Сараней?
– К тому, что кому-то пора пробудить людей от спячки и сказать, что пора готовиться к трудностям.
– И как же это касается меня и Мэлы?
– Король Артагон! – Сараней поднялся из кресла и подошёл к нему, при том Артагон слегка попятился. – Позволь мне рассказать историю, как сама бездна пришла ко мне в гости. И что я услышал от неё. Это касается именно твоей дочери… и её сердца, которое ты хочешь продать.
***
Артагон был настолько растерян и подавлен всеми упавшими на него невзгодами, что запросто подчинился воле мага. Он взял кубок, налил вина, и сел в кресло у окна. За ним было синее небо, надоблачная высота королевской башни. Сараней помолчал минуту, и приступил к рассказу.
Он мысленно перенёс короля в Казейскую пустыню, где зимой камни трескаются от холода, а летом босая нога обжигается до мяса о песок. В тех суровых землях не живёт ни единая человеческая душа, туда не забредает урм, не роет подземных ходов гном, даже несмотря на то, что золото там лежит среди камней. И уж тем более не летают сильфы – о них в Казейских землях не знают вовсе. Разве что Сараней.
Получив знание миров и бездны, он был сослан советом магов в ту пустыню держать великий пост отшельничества, дабы достичь просветления.
– Слишком сильны твои знания, слишком много несёшь ты в себе, – сказал ему архимаг на совете. – Тебе следует заточить себя в пустынную келью и там хранить своё знание, дабы не расплескать его, как вино из переполненной чаши. Пока не придёт время, и тайны, несомые тобой не сольются с внутренней тишиной твоей уединённой души.
Двадцать лет прожил Сараней среди змей