Саранея.
– Молчи, казеец! Тебе было сказано уходить!
– Если бы я тебя не знал, Полимор, – спокойно сказал Сараней, – решил бы, что ты хочешь служить Хорнозабулу и делаешь всё, чтобы поскорей пришло его царство.
На это Полимор не нашёлся с ответом, а только позеленел и издал отчаянный стон.
– Но, видимо, этот мир обезумел настолько, что кануть в бездну – единственный для него выход, – Сараней не выдержал и голос его дрогнул.
– За такие слова следовало бы кинуть тебя в темницу, – прошипел Полимор.
– Как бы там ни было, – начал Артагон.
Но не успел окончить речь. Страшный гул, словно небо крошилось и сыпало глыбы, ворвался в залу. Все бросились к окнам. Там, на фоне млечной высоты и первых вечерних звёзд, проступило чёрное пятно, воронка пустоты. В ней сверкнула молния. Чернота вдруг объяла весь зенит, и растеклась кляксами на полнеба. Гул повторился, и на этот раз из него образовался хохот. Полный демонического ужаса, больше похожий на грохот лавины или рёв водопада. Но это был именно смех.
– Хорнозабул! – крикнул Сараней, хотя крик его растворился в шуме.
И в ответ ему пришёл ещё более ужасный, вызывающий истечение крови из ушей тех, кто слышит его, звук: «Эом! Эом! Эом!» Бьющий в рёбра, рвущий сердце, отнимающий воздух у лёгких и свет у глаз.
– Это последнее его предупреждение!
Сараней спешил по бесконечным лестницам. В его посохе светился золотистым шар из сердолика. Этот камень – путеводитель в делах человеческих чувств. Посох должен был вывести мага к Мэле, и вот уже сапоги Саранея ступали по прибрежному озёрному саду. Здесь, у берега, вдали от пыльных каменных высот замка, было излюбленное место знатной молодёжи. Сады охранялись отборными гвардейцами, попасть в них можно было через три прохода, и на каждом сведущие стражи проверяли лица входящих. А затем… всё терялось в листве, птичьем пересвисте и плеске спокойных вод огромного озера.
Парочки бродили по аллеям, но Сараней знал – дочь короля может быть либо в сопровождении свиты, и тогда её легко можно будет увидеть издалека, либо в самом потаённом уголке. Там, где надёжная защита от соглядатаев, интриганов, злых языков и разносчиков сальной молвы.
Это оказался второй вариант. Посох с сердоликовым навершием указал Саранею на далёкую заводь за последним мостом. Уже собиралась ночь, и по всему саду горели масляные фонари-факелы. Пламя отражалось в медных пластинах, а те, в свою очередь, отражались в воде. И лёгкий трепет листвы, и алмазная россыпь звёзд, и этот медовый огонь на водах – что ещё нужно, чтобы похитить у возлюбленной поцелуй? Или что похлеще поцелуя – благо, здесь было множество укромных уголков.
Сараней проходил мимо скамеек, мимо гуляющих парочек, мимо озорных взглядов и румяных улыбок, и, наконец, вышел на дальний мост. Здесь уже не было фонарей, и в свете звёзд на фоне лунной дорожки он увидел два силуэта. Они сидели на берегу, девушка положила голову на плечо молодого человека, и нежная тишина изредка нарушалась её мурлыканьем. Сараней понял, что это была