все вспомнила, тем лучше для тебя. Твоя память, то есть твоя амнезия – это и твоя защита. По документам надейся на Павла Прохоровича, советуйся с ним, он поможет.
Пока всё, что могла на сегодняшний день, то и подсказала. Я буду к тебе наведываться иногда, если будет что-то критическое. Но запомни главное, что долгое время не должны знать, что ты что-то вспомнила. Поверь, это в твоих интересах. Но ты все вспомнишь. А пока отдыхай, скоро ты отсюда уйдешь, начнётся тяжёлая жизнь богатой наследницы.
Женщина подошла к двери и как будто и открыла её, и как будто просто просочилась. Лиза осталась одна в растерянности. Столько новостей, которые принесли ещё больше вопросов. Что же она такого сделала, о чем ей будет неприятно вспоминать? Хочется думать, что никого не лишила смерти. Иначе, это будет с ней всю оставшуюся жизнь. Нужно будет позвонить следователю, что они расследовали по аварии? Или поговорить сначала с её управляющим? Вопрос о том, что она просто так вот навещает чей-то дух, девушку совсем не волновал, она его не боялась.
На следующий день были подписаны все бумаги и согласия, выписаны назначения, было договорено с врачом, что он будет её навещать дважды в неделю в течение месяца, естественно, за дополнительную плату. И вот на следующий день Лизу спустили в кресле – каталке вниз, там её усадили в машину и отвезли домой. Она поразилась, насколько её дом был огромным.
– Зачем мне одной такой дом? Неужели там живут и родственники, – подумала она. Машина подъехала прямо к дому, минуя ворота. Её встретили у входа Павел Прохорович и какая-то женщина. Управляющий представил Лизе её сиделку и помог ей зайти в дом. В прихожей её встретила богато одетая и, кажется, немного злоупотреблявшая косметикой женщина:
– О, Лиза приехала. Да, вид у тебя не ахти, что, врачи не могли тебя подлатать получше? Да, в гроб краше кладут, – от этих слов Лизу прямо покорёжило. Как можно говорить такие слова человеку, который еле выжил после такой аварии?
– Павел Прохорович, а кто эта женщина? Я её не помню. – обратилась она к управляющему, указывая пальцем на «приветливую» женщину.
– Елизавета Савельевна, это ваша родная тётя, сестра вашего покойного отца.
– А что она здесь делает? Она владелица или совладелица этого дома? – не обращая на возмущение тёти, спросила Лиза.
– Нет, Елизавета Савельевна, полная владелица дома – это вы, она здесь просто проживает, ей когда-то разрешил жить ваш отец, чтобы она помогала ему вас воспитывать.
– Вот как? А я-то думаю, что же она не выходила из моей палаты, передачками засыпала меня. Завтра, нет, сегодня пусть выселяется, я совершенно летняя, а нахлебников мне не нужно. Если не захочет, вызовете полицию. И не пускать её ко мне, я устала от переезда и буду отдыхать. – не обращая внимание на крики и возмущения тёти, Лиза пошла в комнату, которую ей подготовил управляющий. Тётя рванула за ней, доказывая, что она имеет полное право, как ближайшая родственница, здесь находится.
– Павел Прохорович, я же просила её ко мне не пускать, она отрицательно влияет на моё самочувствие,