уже преодолела половину лестницы.
Эдди до конца застегнул молнию и вышел из ванной, размахивая сумкой. Невысокий мужчина, с мягким лицом, в котором было что-то от кролика. Большинства волос он уже лишился, остальные росли островками, которые постоянно уменьшались. Вес сумки заставлял его клониться в сторону.
Огромных габаритов женщина медленно поднималась на второй этаж. Эдди слышал, как протестующе скрипели под ней ступени.
– Что ты ДЕ-Е-Е-ЕЛАЕШЬ?
Эдди не требовался психоаналитик, чтобы понять: женился он в определенном смысле на своей матери. Габариты Майры Каспбрэк потрясали. Пятью годами раньше, когда Эдди женился на ней, она была всего лишь крупной женщиной, но он подсознательно чувствовал (иногда приходили к нему такие мысли), что она будет прибавлять и прибавлять. Белая ночная рубашка вздымалась волнами на груди и бедрах. И каким-то образом Майра стала еще более огромной, когда добралась до лестничной площадки второго этажа. Ее бледное, ненакрашенное лицо блестело. Выглядела она жутко испуганной.
– Мне нужно ненадолго уехать, – объяснил Эдди.
– Что значит «уехать»? Кто тебе звонил?
– Не важно. – Он проскочил через коридор в гардеробную. Поставил хозяйственную сумку на пол, открыл складную дверь шкафа, сдвинул в сторону полдесятка одинаковых черных костюмов, которые висели рядком, выделяясь грозовым облаком среди другой, более яркой одежды. На работу он всегда надевал черный костюм. Он наклонился в глубины шкафа, где пахло пылью и шерстью, вытащил один из чемоданов, стоявших у дальней стены. Раскрыл и начал бросать туда одежду.
На него упала тень Майры.
– Что все это значит, Эдди? Куда ты собираешься? Скажи мне!
– Я не могу тебе сказать!
Майра стояла, наблюдая за ним, пытаясь решить, что теперь сказать, что сделать. Возникла мысль запихнуть его в шкаф и придавить дверь своим телом, пока не пройдет этот приступ безумия, но она не могла заставить себя пойти на такое, хотя у нее наверняка бы получилось: ростом она превосходила Эдди на три дюйма, а весила на сотню фунтов больше. Она не знала, ни что ей сделать, ни что сказать, потому что никогда еще он так себя не вел. Не могла сказать, испугалась бы она еще больше, если б вошла в гостиную и увидела их новенький телевизор с большим экраном, парящим в воздухе.
– Ты не можешь уехать, – услышала она свой голос. – Ты обещал принести мне автограф Аль Пачино. – Абсурд, конечно, Бог свидетель, но в такой момент и от абсурда толку больше, чем от молчания.
– Ты и без меня можешь получить этот автограф. Завтра сама будешь возить его по городу.
Ох, новый ужас присоединился к тем, что уже ворочались в ее бедной голове. Она вскрикнула.
– Я не смогу. Я никогда…
– Тебе придется. – Теперь он подбирал обувь. – Больше некому.
– На меня ни одна униформа не налезет – они узки мне в груди.
– Попроси Долорес расставить какую-нибудь, – жестко ответил Эдди. Бросил в чемодан две пары черных туфель, нашел пустую коробку, положил в нее третью пару. Хорошие черные туфли, их