дружески пожимает мою руку, улыбается широко, искренно и исчезает. Вижу в окно, как он с непокрытой головой стремительно пересекает улочку, ловко огибая прохожих.
* * *
С утра было сумрачно и уныло, небо и земля – точно две здоровенные мыши: вверху – серая и туманная, внизу – белая и пушистая. Шел снег, такой мелкий, будто его и нет, только чувствуешь, что воздух неспокоен. После пяти мир посинел, и эта синева, затянутая подвижной дымкой снега, стала темнеть незаметно и стремительно.
В половине шестого, предварительно договорившись, отправляюсь в гости к алюминиевому королю. Когда-то, будучи пацанами, мы жили с ним в одном дворе, во что сейчас невозможно поверить.
Секретарша Чукигека – перезрелая медноволосая матрона с медальным профилем и роскошными гитарообразными формами. Чукигек – образцово-показательный семьянин – наверняка с этой лакомой леди не спит. Впрочем, и она ведет себя сурово и неприступно – большой начальник, не иначе.
За шесть лет, промелькнувших после нашей последней встречи, Чукигек совсем отощал. Нос заострился, волосы стали сивыми. Точно присыпанное песком постное лицо выглядит усталым, старообразным – похоже, алюминий высасывает из Чукигека последние силы. Но глаза за стеклами дорогих очков насторожены и зорки.
Добычу алюминия я представляю смутно, завалялась в памяти кое-какая муть из школьной программы, но, напрягая воображение, представляю, как в холод и зной, под снегом и дождем вкалывают здоровущие мужики, вынимая из недр матушки-земли то ли бокситы, то ли силикаты, фиг его знает. Потом другие мужики то ли электролизом, то ли гидролизом выплавляют алюминий. Корячатся, матерятся, покрывают мозолями огрубелые ладони. А в аккуратненьком кабинетике сидит очкастенький сутуленький шпингалет с узким ротиком – типичный бухгалтер – и стрижет купоны.
– Привет, – говорю я. – Просьба у меня к тебе.
Чукигек глядит сквозь меня, не издавая ни звука. Мы кровно повязаны с ним. Это он, мстя за брата, по моей наводке прихлопнул Серого. Но мне и в голову не приходит напомнить ему об этом маленьком эпизодике из нашего общего прошлого. Поиграв желваками, обращаюсь к нему тоном просителя:
– Мне – кровь из носу – нужно найти убийцу Царя.
Поджатые бескровные губки Чукигека словно нехотя раздвигаются:
– И в чем должно заключаться мое содействие?
– Познакомь меня с Принцем.
Чудо! Алюминиевое личико Чукигека кривит вялая усмешка, прорезая глубокие морщины.
– И всего-то? – иронизирует он.
– Это вопрос жизни и смерти. Конечно, в сравнении с твоим почти божественным величием я всего лишь жалкий червячок, на которого хорошо ловить пузатых осетров или сазанов, черт их там разберет, я не рыболов. Но и червячку хочется продлить свое ничтожное существование.
– Я подумаю, – холодно выговаривает Чукигек, недвусмысленно давая понять, что аудиенция завершена, и изрядно надоевший ему Королек может катиться колбаской, что я и делаю.
* * *
Около