Нинок, как я уже говорил, этот вариант почти невероятен. Вариант второй – деньжонки. С подвариантами. Во-первых, Владика могли уничтожить конкуренты, во-вторых, братки, с которыми он не поделился как следует. У него ведь наверняка была «крыша». Или я заблуждаюсь?
– «Заборские», – опустив глазки, кратко сообщает Нинка.
– Серьезные ребята. Проутюжить и прикончить – в их стиле. Кстати, ты сказала об этом следаку, который ведет дело?
– Само собой.
– И что?
– Вроде принял к сведению… скотина толстопузая!
– Наконец, имеется еще один очень занятный подвариантик. Отношения Владика и Ксюши могли быть не только деликатного свойства, но и вполне деловыми. А это означает…
Закончить фразу Корольку не дают.
– Привет, – раздается над моей головой.
Господи, Мика, бывший мой дружок! Толстощекий, вовсю излучающий здоровый гедонизм, в беленькой рубашечке с короткими рукавами и бежевых летних штанишках.
– Разрешите. – Со своей очаровательной бесцеремонностью, сражающей женщин наповал, Мика присаживается на стул и обращается ко мне, ничуть не смущаясь присутствием посторонних: – А ты похорошела.
У него бархатистый баритон, которым он играет, как опереточный актер. Отлично понимаю, что Мика бессовестно врет, но почему-то приятно.
– А как на личном фронте? Без перемен? – с шаловливостью записного волокиты Мика ведет небрежно-любезный разговор, точно чертит по лекалу.
– Гнием помаленьку. Лучше поведай о себе.
– А, ничего интересного, – как котик, отмахивается пухленькой лапкой Мика. – Менеджерствую. Бабки капают. Причем недурные.
– Что ж это у тебя за работенка такая лакомая? – вклинивается Королек, фамильярно обращаясь к Мике на «ты». Кажется, мой старый знакомый ему не слишком симпатичен. – Может, и я смогу пристроиться?
– Секрет, – уклоняется от ответа Мика.
– Не женился? – это уже я.
– В поиске.
– Кто сегодня разделяет твою неугомонную жизнь и постель? Как всегда – дама бальзаковского возраста, соскучившаяся по мужской ласке?
В сладких Микиных глазках горький укор.
– Да будет тебе известно, Натали, я – скорая психологическая помощь. Неотложка. Согреваю женские души, озябшие на беспощадном ветру, – эти слова Мика адресует вылупившейся на него Нинке, безошибочно угадав в ней именно такую душу.
– Насвистывай свои сказки другим. Просто с нашим братом – одинокой бабой – легче иметь дело. Много не требуем, за малое благодарны.
– А ты стала жестче, – Мика озадачено вглядывается в меня, как в сфинкса, загадку которого ему необходимо разгадать. – И самостоятельнее. Мужское влияние. Не угадал?
– Жизнь просветила.
Как будто ниоткуда колокольчиками вызванивается мотивчик попсового шлягера. Мика достает из кармана мобильник и мурлычет многообещающе-игриво:
– Да-а-а?
И тут же выражение его подвижной, как у клоуна, круглой