машина. В этот раз ничего такого не было.
Чувствуя нарастающее отчаяние, Джим резко остановился в хвосте «шевроле», даже не съехав на обочину. Глянул на дробовик, но брать его не стал. Он знал, что оружие ему не понадобится. Пока.
Джим вышел из «камаро» и быстро подошел к универсалу. Багажное отделение было завалено вещами. Заглянув в боковое окно, Джим увидел распластавшегося на переднем сиденье мужчину, открыл дверь и содрогнулся от количества крови.
Мужчина умирал, но был еще в сознании. Ему дважды выстрелили в грудь. Его голова склонилась к пассажирской двери, словно голова Христа на кресте. Взгляд мужчины прояснился, он постарался сосредоточиться на Джиме.
– Лиза… Сузи… – слабым срывающимся голосом сказал он. – Мои жена и дочь…
Потом взгляд его снова затуманился, из груди с тонким свистом вырвался последний выдох, голова упала набок. Он умер.
Джим отступил от открытой двери универсала. Ему было дурно, он стоял под палящим солнцем, едва держась на ногах от придавившего его чувства вины за чужую смерть. Поднажми он еще чуть-чуть, и приехал бы на несколько минут раньше и, возможно, смог бы предотвратить то, что здесь случилось.
Джим глухо застонал, но, когда отвернулся от мертвеца и посмотрел вслед уменьшающемуся жилому автофургону, стон сменился криком ярости.
Он понял, что случилось, и знал, что должен делать.
Вернувшись в «камаро», Джим зарядил короткоствольный помповый дробовик двенадцатого калибра и поставил его поближе. Но перед этим набил патронами карманы синих брюк.
Посмотрел в зеркало заднего вида: автострада в понедельник утром была пустынна. Помощи ждать неоткуда, надо полагаться лишь на собственные силы.
Далеко впереди жилой фургон постепенно исчезал за сверкающими, словно занавески из стекляруса, потоками горячего воздуха.
Джим выжал сцепление – колеса с жутким визгом, который эхом прокатился по всей пустыне, забуксовали на расплавленном асфальте. Джим попытался представить, как кричали мужчина и его семья, когда тому дважды в упор выстрелили в грудь. «Камаро» резко оторвался от асфальта и ринулся вперед.
Джим вдавливал в пол педаль акселератора и, щурясь от солнца, высматривал на автостраде свою цель. Спустя несколько секунд занавес горячего воздуха раздвинулся, и Джим увидел огромный фургон, который двигался, как тяжелое парусное судно, рассекающее волны зноя.
Мотор автодома не мог соревноваться с мотором «камаро», и Джим очень быстро его нагнал. Это был потрепанный тридцатифутовый «роадкинг» – белые алюминиевые борта заляпаны грязью, все помятые и ржавые. На окнах висели желтые занавески (когда-то они наверняка были белыми). С виду обычный дом на колесах пожилых путешественников, которые жили на пенсию и уже не могли поддерживать его в достойном состоянии.
В эту теорию не вписывался только мотоцикл. Слева от лестницы, которая вела на крышу, к багажнику из стальных прутьев был привязан цепями «харлей». Не самый большой, но мощный, пенсионеры