телевизора и потребляя очередной сериал.
Охранника при ней нет.
Твердо, уверенно постукивая высокими каблуками остроносых сапожек, подходит к столику, усаживается напротив меня, повесив сумочку на спинку стула.
– Так о чем вы жаждали со мной поговорить? – В ее голосе откровенная ирония, глаза поблескивают проницательно и серьезно. – Когда мы общались по телефону, вы были глубокомысленны, как Перри Мейсон, Ниро Вульф… и кто еще там?.. допустим, Лу Арчер вместе взятые. Считайте, что я клюнула. Постарайтесь не обмануть мои ожидания.
– Я буду очень стараться, мадам. Но сначала хотел бы уточнить детали. Итак, Вера работала в вашем доме няней?
– Когда она поступила к нам, в 1995-м, Марику было три годика. А ушла через пять лет, в 2000-м.
– Ваш сын любил Веру?
– Обожал. Марику она была ближе родной матери. – Щеки ее краснеют, в голосе слышны досада и ревность. – Впрочем, это вполне объяснимо: Вера проводила с ним гораздо больше времени, чем я.
– Сколько человек жило тогда в вашем коттедже?
– Я, муж, Марик и мой отец.
– Заранее прошу извинить, если мой вопрос покажется бестактным. Вы начали перечислять с себя, а закончили отцом. Но ведь коттедж принадлежит лично ему, не так ли?
Прежде чем ответить, она отпивает глоточек безалкогольного коктейля и невесело усмехается.
– Ему в коттедже принадлежит практически все, за исключением наших личных вещей… Я вам кое-что расскажу о нем, – ее жесткое, мужского типа лицо вновь кривит усмешка, на этот раз иронично-злая. – Отец был далеко не последним человеком в большевистской номенклатуре: секретарем райкома, правоверным коммунистом, образцово-показательным семьянином. Но едва режим рухнул, он тотчас вышел из партии и развелся с женой, моей матерью. Каким-то образом огреб кучу денег – я не вдавалась в подробности, – купил коттедж и женился на молоденькой вертихвостке, которая была всего на год старше меня. Она быстро сбежала от него к любовнику, не забыв прихватить немалую сумму. Тогда у него случился первый инфаркт…
– Вы откровенны.
– Я – правдорубка. Это часто мешало в жизни.
– Не любите отца?
– Ненавижу. Он унизил и выгнал мою мать, которая была предана ему, как раба.
– И что с ней стало?
– Она спилась.
– Но вы остались с ним, несмотря на всю свою ненависть.
– Уж не собираетесь ли вы меня поучать, господин-товарищ Королек?.. Да, я проявила слабость. Но кто за это бросит в меня камень? Не вы ли? Без отца я была бы просто никем. Филолог, изучающий стилистику классической русской литературы девятнадцатого века. Кому такое в наше время нужно? Я и мужа привела в коттедж. Кстати, он доктор наук, философ – редчайшее занятие для современного мужчины. Вроде вышивания крестиком.
Возвращаюсь к теме разговора:
– Как я понимаю, Вера ухаживала не только за Мариком, но и за вашим отцом, не так ли?
– Она действительно проявляла к нему необычайное внимание – причем бескорыстно,