Басов. – Элла… Красавица, умница, блистательная актриса…
– Так вот этой блистательной я уже давно изменяю, – процедил Роман, глядя коллеге прямо в глаза. – Причем с полной дурой, к тому же бездарной… Ты ее тоже знаешь.
– Ну, это твое личное дело, – протянул Басов и наконец оставил Романа в покое.
Больше он этого разговора не возобновлял.
А вскоре в павильон к Роману по окончании очередного съемочного дня заглянул его коллега Фигуркин, негласно считавшийся худшим режиссером «Мосфильма».
– Слышал о твоей беде, – произнес Фигуркин, входя и бесцеремонно садясь на единственный свободный стул.
Сам Роман прохаживался вдоль декораций и лишь брезгливо посмотрел на него, но ничего не ответил.
– Милиция, как я понимаю, и в ус не дует? – продолжал Фигуркин.
На этот раз Роман даже не удостоил его взглядом. Только громко проскрипел зубами.
– Я понимаю, старик, – сочувственно протянул Фигуркин. – Тебе, как говорится, все теперь обрыдло… Но ведь надо же что-то делать, действовать…
Тут Роман наконец не выдержал.
– Слушай, иди-ка ты отсюда, – прошипел он.
– Ну зачем ты так, зачем? – с оскорбленным видом воскликнул Фигуркин и даже поднялся на ноги. – Я ведь тебе помочь хотел, подсказать кое-что…
– Ну валяй, – с ненавистью посмотрел на него Роман.
– Наша доблестная милиция, как известно, – начал Фигуркин, – не способна и стог сена в пору жатвы отыскать…
Роман поморщился. Он знал, что Фигуркин недавно закончил отвратительный фильм на колхозную тему. А теперь, значит, козыряет своими колхозными псевдопознаниями…
– Но не на одну милицию можно уповать в трудную минуту жизни, – продолжал вещать Фигуркин. – Есть и иные силы, способные исполнить то, на что от государства помощи не жди…
– Ближе к делу! – резко потребовал Роман.
Фигуркин моментально принял деловой вид:
– Короче, сообщаю сугубо конфиденциально. Ты, видимо, не знаешь… мне почему-то кажется, что ты не знаешь… Так вот, ты, говорю, не знаешь, а между тем совсем неподалеку от нашей богом оставленной студии живет-поживает… кто бы ты думал?
– Даю тебе еще только пятнадцать секунд, – яростным шепотом отчеканил Роман.
– Я бы так не торопился, – хладнокровно возразил Фигуркин. – Ибо в пятнадцати всего лишь минутах ходьбы от того пятачка, на коем мы с тобой сейчас восседаем… то есть уже не восседаем, а попросту стоим… одним словом, очень близко отсюда живет гражданин, келейно – тебе ведь знакомо значение этого термина: «келейно»? – келейно, значит, занимающийся частным сыском!
– Ты закончил? – бросил ему Роман. – Попрошу очистить мой павильон.
– Как, ты не заинтересован? – ахнул Фигуркин.
– Нет!
– Ну ты даешь, – замотал Фигуркин головой. – Я бы на твоем месте расцеловал меня сейчас за подобные сведения!
– Омерзительнее ничего не мог придумать? – скривился Роман.
– Да